Вступив в экуменическое движение

Поэтому "предстоятельство" женщины, одетой в священническое одеяние на общей конфессиональной молитве, воспринимается православными как безобразие. 

Далее в 30-ом пункте подтверждается право женщины возглавлять межконфессиональную молитву. Но учредителям молитвы предлагается по тактическим причинам воздержаться от такой либеральной позиции "в отношении рукоположения женщин". 

В данном пункте написано: "Что же касается предстоятельства женщин в общей молитве, то в случае конфессиональной формы общей молитвы обычно применяется практика данной конфессии".  

Значит частичное ограничение на возглавление женщин-священниц в межконфессиональной молитве носит временный характер для членов ВСЦ. 

Пункт 31 носит название "Неведение". В нем говорится: "В отношении крупных мероприятий (и особенно для тех, кто присутствует впервые) желательно введение в сложившуюся практику: следует рассказать, что будет происходить, и объяснять, в чем смысл происходящего". 

Таким образом общей молитве должно предшествовать объяснение этой молитвы и символических действий, совершаемых при ее исполнении. При конфессиональной молитве эти объяснения, разумеется, будут носить конфессиональный характер и являться своеобразным оглашением присутствующих, а при межконфессиональной молитве такие объяснения будут носить абстрактный экуменический характер. Таким образом, общая молитва превращается в иллюстрацию проповеди, произносимую до ее начала; а проповедь - в комментарии к молитве. 

Пункт 32. В нем заявляется, что экуменическая молитва содержит элементы пророчества. Православные не пророчествуют ни во время молитвы, ни после нее. Если здесь говорится о пророчестве как о предвидении будущего, то человеческое предвидение опирается на знание, опыт и рассуждение. А пророчество - это откровение Бога человеку, которое дается в определенном состоянии богодухновения, и к этому феномену Церковь призывает христиан относиться с большой осторожностью. Для православного христианина будет весьма тягостно видеть представителей конфессиональных общин, пророчествующих, особенно впадающих в транс и экстаз. 

Далее сказано: "Наша общая молитва побуждает нас вслушиваться в то, чему Бог постоянно нас учит".

Наши чувства и идеи, приходящие во время молитвы, мы не можем идентифицировать с голосом Божьим, потому что есть опасность, что они представляют собой отголоски наших представлений и настроений. Есть поговорка: "И убегающий и преследующий - оба Богу молились", а мы добавим: "...и каждый слышал разный ответ". Более надежно слушать голос Божий, обращенный к нам через Евангелие; и этот голос учит православных : "Стойте в истине", "...придут много лжеучителей и лжепророков". 

В пунктах 33-35 рассматривается значение рода (мужского и женского) в языке, употребляемом  богословии и молитве. Отмечается, что во время общей молитвы на встречах ВСЦ "...следует употреблять откровенные и библейские имена Бога: Отец, Сын и Святой Дух. Эта Троичная формула является центральной в Базисе ВСЦ, поскольку употребляется всеми Церквями-членами". 

Следует отметить, что в некоторых протестантских сектах эта евангельская формула интерпретируется в арианском смысле, поэтому не отражает единство веры в Святую Троицу. Надо отметить также, что ряд протестантских богословов, особенно последователей Гарнака, вводят принцип субординации в учение о Святой Троице, так что эта, по словам документа, "центральная формула в Базисе ВСЦ" является не монолитной, а разделенной изнутри трещинами.
 
"Евхаристическая практика встреч ВСЦ"

Эта глава, охватывающая 36-39 пункты, представляет собой сдержанный и осторожный подход к главной экуменической цели - к общему участию конфессий в Тайной Вечере. Здесь отсутствуют призывы к интеркоммуниону, которые еще недавно звучали в некоторых докладах и документах ВСЦ. Здесь учтены некоторые пожелания православной стороны. Однако в таком виде совершение православной литургики на съездах ВСЦ вряд ли является для православного сознания приемлемым и оправданным.

Такое "зрелищное" служение литургии в присутствии инославных противоречит литургическому преданию Церкви, зафиксированному в канонических и богослужебных книгах, которые запрещают не только участвовать в таинстве причастия, но и присутствовать при его совершении все тем, кто не является членом Церкви. "Литургия верных" - это внутренняя жизнь Церкви. Это сакрал, к которому надо духовно подготовиться; его нельзя вынести из "святая святых" и сделать вседоступным. Святые Отцы заповедовали не открывать высокого учения неподготовленным, так как это для них не полезно. А здесь глубочайший интим Церкви превращается в средство информации и предмет обозрения для инославных и еретиков. Поэтому публичное служение литургии с призывом присутствовать на ней членам ВСЦ является профанацией и отрицанием тайны.

Литургия - это самовыражение Церкви и высшее единство, и она не должна становиться чем-то другим, например, средством к запрограммированному единству. Христос совершил Тайную Вечерю в Сионской горнице, а не на площади Иерусалима. Совершение литургии для демонстрации своего вероучения, так сказать напоказ перед еретиками, которые вовсе не объединены чувством благоговения к таинствам, всегда останется вопиющим нарушением церковных канонов и реформацией богослужения. У католиков есть уличная месса, которая называется "карнавальной мессой". Неужели православная литургия превратится в "либеральную литургию"? 

Присутствие православных на конфессиональных молитвах еретиков также запрещено канонами Церкви. Это показная включенность в поле духовного отступления, которая не остается бесследной.
 
Пункт 40. "Богослужение составляет центр нашей христианской идентичности". 

С православной точки зрения как раз христианская идентичность является основой для общей молитвы. Но реально такой идентичности не существует. 

Далее: "Как братья и сестры, приверженные поиску христианского единства, мы хотим не только не обижать, но и поддерживать друг друга".

На деле это будет выглядеть так: православный во время общей молитвы (в духе великодушия) не должен поклониться иконе, так как это обидит еретика; не должен призывать на помощь святого, так как это будет проявлением "нечувствительности" к другому "духовному этносу". При таком обороте дела экуменические молитвы должны быть составлены в духе крайнего радикального протестантизма, где нет ни конфессиональной выраженности, ни мистической глубины. 

Пункт 42 призывает участников ВСЦ "...приобщаться к опыту общей молитвы, отчетливо осознавая церковный статус (если таковой имеется) каждого богослужения; таким образом, они будут чувствовать себя свободными молиться без ущерба для своей целостности". 

Только в Церкви, где действует благодать, может быть духовная молитва (подразумевается не пространство храма, а принадлежность к Церкви). В инославных конфессиях и еретических общинах, потерявших благодать, молитва идет на другом уровне. Она может быть напряженной и эмоциональной, но остается душевной. Поэтому общая молитва православных с еретиками будет диссонирующей молитвой, а вовсе не единством. Мы уже не говорим о том, что здесь будут иметь место различные и несовместимые друг с другом религиозные переживания, непосредственно связанные с конфессиональным вероучением; это ложная имитация единства и мертвая попытка объединения вне Церкви. 

Этот пункт говорит о возможности "...приобщаться к опыту общей молитвы, отчетливо осознавая церковный статус" (если таковой имеется) каждого богослужения". 

Для православной каноники церковный статус богослужения вообще не разрешает проведения таких общих молитв и даже присутствия на них. Поэтому православный, участвуя в такой молитве, всегда будет чувствовать ущербность "для своей духовной целостности" и потерю церковности, если только такая цельность не была потеряна у него еще раньше.