Вступив в экуменическое движение

Как Церковь через общение с еретиками может приблизиться к Богу? Разве она не в Боге? Если же речь идет о делегатах различной конфессиональной принадлежности, к которым мало подходит слово примирились или не примирились, то разве православные приближаются к Богу не через Церковь, Глава Которой Христос, а через молитву с еретиками, т.е. получая какие-то неизвестные и непонятные нам "дары" от еретиков?

Под полным примирением разумеется экуменисты понимают не возвращение к православию, а какой-то заключительный документ, с которым торжественно провозглашалось бы, что конфессии истинны и благодатны; а разделение произошло из-за взаимного непонимания, из-за разности культур, отраженных в региональных и национальных традициях, а также из-за несовершенства и несовпадения теологических языков с их расплывчатой терминологией. В Церкви есть праздник, называемый Торжеством Православия. Экуменисты, подписав такой документ, установили бы новый праздник: "Победа над фанатизмом и Торжество Единства", что означает - все догматы и каноны не обязательны, это только традиции; да здравствует Человек с большой буквы. 

Полное примирение возможно только на двух основаниях:

1. возвращение к полноте догматов и каноники, сохраненных в Православной Церкви, что неприемлемо для протестантов;
2. игнорирование канонов и догматов, как исторических надстроек, наносных пластов на евангельское учение, что невозможно для православных.

Значит остается третий компромиссный вывод: прийти к догматическому минимализму, совместно создать вероисповедального лилипута, а остальные догматы, каноны и вероисповедальные образцы объявить продукцией для внутреннего употребления, не имеющих отношения к вопросу о единстве. 

В 8-ом пункте отмечается, что "православные христиане должны следовать канонам, которые можно интерпретировать, как запрет на подобную молитву, хотя единодушия такового толкования канонов сегодня нет".

На протяжении всего своего исторического бытия Православная Церковь руководилась этими канонами, не сомневаясь в их прямом и очевидном смысле, поэтому софистическая интерпретация канонов для оправдания противоположной им практики общих молитв является реформацией в области каноники, т.е. изменение самого Православия.

В 9-ом пункте выражается надежда, что полное единство православных и еретиков, или вернее, постправославных и еретиков "в конце концов найдет свое выражение в общей трапезе Тайной Вечери".

Напомним, что для многих протестантских общин "трапеза Тайной Вечери" - это не таинство, а только воспоминание евангельского события.

Далее идет ссылка на слова Христа: "Итак, если ты принесешь дар свой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, оставь там дар твой перед жертвенником, и пойди, прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой" (Мф. 5:23:24).

Мы считаем, что должны простить обиды конкретным людям и в свою очередь просить прощения у тех, кому оказали несправедливость и причинили обиду. В интерпретации экуменистов это евангельское место звучит по-другому: прежде, чем причаститься, православный христианин должен пойти в баптистский дом исповедывать "грех" Церкви за то, что она считала баптистов отпавшими от истины, и свой, - в том, что он верил Церкви и не боролся против такого "несправедливого разделения".

Затем пойти в католический костел и заявить, что Православие и католицизм - одно и тоже, а их разделения являются следствием гордости иерархов, и попросить прощение за то, что он находился до сих пор в инерции исторического отрицания веры своих собратьев. Затем обойти все секты, смиренно испрашивая прощение за "фанатизм разделения", и только потом, убедившись, что он примирен со своими иноверными братьями, которых Православие крепко обижало, вернуться в свой храм и там принять причастие. Впрочем, это можно сделать не только на православной литургии, но и на католической мессе или в день воспоминания Тайной Вечери на собрании баптистов. Ведь после такого примирения вера в единственную истину Православия падает сама собой.

В 10-м пункте подтверждается, что "Межконфессиональная молитва на встречах ВСЦ это не богослужение церковной общины". Разумеется, это эклектическая молитва, составленная из разных частей, как бы экуменическое эсперанто. Здесь следует "...пользоваться языком, символами, образами и обрядами таким образом, чтобы не вышло богословской, экклезиологической или духовной бестактности". 

Православные догматы, символы, метафористические образы, не приемлемые для протестантизма, или хотя бы для некоторых его общин, объявляются "экклезиологической или духовной бестактностью", следовательно, сама межконфессиональная экуменическая молитва должна состоять в тривиальных тезисах о том, что примирение это хорошо, а разделение - это плохо, следовательно все должны признать разделение как грех: протестанты приносить покаяние за Лютера и Кальвина, а православные - за Отцов Вселенских Соборов. Такая общая молитва, требующая во избежание бестактности отказа от своего, со стороны Церкви и протестантских общин, а также так называемых дохалкидонских церквей, является собранием нищих, ассоциацией скитальцев, потерявших свою родину. 

Далее написано, что в такой молитве "...все традиции могут участвовать с чистой совестью, сохраняя свою богословскую и духовную целостность". 

Итак, православные члены Комиссии подписались, что Церковь - это традиция; не живой духовный организм, а сумма исторически сложившихся обычаев. Интересно, могут ли они интерпретировать Символ Веры как "верую в традицию" вместо "верую в Церковь". Здесь уже экуменический этикет должен встать в противоречие с православной совестью. Но в данном документе содержится противоположная мысль, а именно, что такая постановка вопроса дает возможность участвовать в общей молитве "с чистой совестью" (не будучи обремененным сомнениями о нарушении канонов), "...сохраняя свою богословскую и духовную целостность". Но ведь эта "целостность" была оставлена за бортом экуменической молитвы во избежание "духовной бестактности" по отношению к другим участникам межконфессионального мероприятия. Значит "богословскую и духовную целостность" разрешается оставлять и принимать снова, судя по обстоятельствам. 

В 11-ом пункте написано: "Общая молитва на экуменических мероприятиях, особенно в тех случаях, когда сочетаются элементы различных традиций, является источником радости и воодушевления для многих. Но одновременно это и проблемы. Частично они связаны с непривычностью, необходимостью приспосабливаться к другому строю богослужения и даже к другому "духовному этносу". 

Здесь игнорировано главное правило: содержание рождает форму. Эклектическая молитва будет лишена глубины и цельности. "Элементы различных традиций" - это фрагменты различных душевных полей, из которых хотят искусственно создать какую-то общность. Это внутреннее диссонирование и несоответствие словесных конструкций должно чувствоваться всеми участниками таких мертворожденных молитв. Экуменисты объясняют этот факт как проблему, связанную "с непривычностью, необходимостью приспосабливаться к другому строю богослужения и даже к другому "духовному этносу". Они считают, что нужно время, чтобы непривычность таких молитвенных текстов перешла бы в привычность и, образно говоря; камни станут гладкими и притрутся друг к другу, если их долго тереть друг о друга. 
 

В 12 пункте написано: "Когда мы собираемся на молитву вместе, мы свидетельствуем нашу общую веру в Бога и наше упование на Него. Тогда Христос сам посреди нас, поскольку Он обещал быть среди "двух или трех, кто соберется" во Имя Его (Мф. 18:19)". 

К несчастью у нас как раз нет общей веры, и поэтому Церковь и общины разделены друг с другом. Догматическая разница меняет представление о Боге. Ложный догмат - это ложное знание о Боге. Ересь - это вид интеллектуального "астигматизма", который искажает и смещает с места духовные предметы. Здесь ложный постулат, который рождает ложную надежду и скрывает трагическую реальность.