Традиция и петух

Что такое традиция? Какой смысл и значение заключается в этом слове? В буквальном переводе традиция это "передача", передача устойчивых ценностей, приобретенных или сохраненных историей. Традиция - духовное наследство, которое передается от поколения к поколению.

Мы переживаем время, когда традиции разрушаются и исчезают с поражающей быстротой, как будто чугунный каток катится по земному шару, разрушая своей тяжестью культурные и духовные ценности народов, и превращая людей в какую-то однородную массу.

Православие – одна из самых традиционных по сущности и форме вероисповеданий; оно хранит в целостности то, что апостолы слышали от Христа и передали Церкви. В Православии содержание неотделимо от формы, и сама форма является не внешней оболочкой, а символическим языком, через который усваивается содержание того, что выше слова. Образы и ритуалы Православной Церкви - не узаконенные обычаи, не придуманные аллегории, не мимическая инсценировка священных событий, а таинственный язык Церкви, духовные каналы, через которые человек соединяется с метафизическим миром. Православие тождественно себе самому в аспекте времени и истории; оно не эволюционирует, не прогрессирует, не развивается как от меньшего к большему, от низшего к высшему. Оно получило полноту жизни в день Пятидесятницы, и хранит ее в своих таинствах и обрядах, но хранит не как воспоминание, но как продолжение самой Пятидесятницы.

Многие из "околоцерковной" интеллигенции упрекают Церковь за ее консерватизм. Они смешивают Церковь с мирскими институтами, где бурлит человеческая мысль, человеческая энергия, которая ищет новых форм, новых выражений, новых открытий. В науке человек непрестанно стремится к самоутверждению. Жизнь Церкви сокровенна и сакральна. Чтобы понять ее надо соприкоснуться с ней, надо войти в нее, а это значит жить в ее традициях. Церкви более всего чужд дух сухого рационализма и мертвых абстракций; она – бытие, которое постигается только через бытие; она – истина, которая открывается для тех, кто ищет истину, и тогда становится для них самоочевидностью, выше всех иных доказательств.

Чтобы лучше представить значение традиции обратимся за примерами и сравнениями к мирским традициям, которые, как и все человеческое, во многом несовершенны. Какое сословие больше всего дорожило своей традицией, родом, обычаями и фамильной честью? Этим сословием была аристократия, которая породила, как свое высшее проявление, рыцарство. Рыцарь должен был подчинить свою жизнь традициям и правилам, которые являлись не только поведенческой, но и нравственной стороной его жизни. Бесчестный поступок карался общим презрением, а в некоторых случаях, позорным наказанием: с рыцаря, опорочившего себя какой либо подлостью, снимали одежду и ломали его оружие, лишали его имени и титула, что было бескровной казнью. Аристократия была преимущественно тем сословием, которое отдавало за свои традиции, за обычаи своего рода и честь фамильного герба, - кровь и жизнь.

Плебеи не имели традиций. Им нечего было хранить и передавать своим потомкам. Если поэзия рыцарей (трубадуров и миннезингеров) была подчинена строгим канонам, то поэзия плебеев – горожан и торговцев – стало преимущественно культом плоти и осмеянием традиций. Представления скоморохов, так любимых толпой, являлись пародиями и издевками над традицией и, вместе с тем, над такими понятиями, как честь, целомудрие и верность. Мы вовсе не хотим сказать, что вся аристократия по происхождению была аристократией по духу. Деспотизм, который появлялся в таких явлениях как крепостничество, – это уже другой менталитет. Разрушение аристократии в России началось со времен ПетраI, и окончилось революцией. В Германии национализм заставил часть немецкой аристократии следовать за толпой и потакать ее вкусам; там падение аристократии проложило путь фашизму.

История мстит за себя: когда аристократ престает быть аристократом, то он становится рабом плебея.

Революция это яростное уничтожение традиций. Ее удар направлен, прежде всего, против носителей традиций. Революция – это борьба с Церковью, как с хранительницей духовных традиций и, прежде всего, с теми, кто не только отказывался изменить вере, но не хотел изменить саму веру. Что касается церковных реформаторов, то с ними революционеры находили общий язык.

Реформы в Церкви это тоже серия мини-революций. Люди, не имеющие глубокого духовно - мистического опыта, не понимают, какие литургические сокровища хранит Церковь. Они хотят заставить Церковь служить их собственным вкусам, хотят, чтобы она покорно шла за духом времени, за модой, вкусом и представлениями мира, как пленница, привязанная к колеснице победителя. Поэтому всякая самостоятельность и независимость Церкви раздражает их.

Традиция понятие не только историческое, но также этическое. Когда мы говорим "человек без традиций", то подразумеваем, что этот человек лишен твердых нравственных и поведенческих устоев, что у него нет понятия чести, которая сдерживала бы его, что это циник и нигилист. Когда мы говорим, что человек лишен традиций, то подразумеваем, что он отрезан от исторического корня, что он не принадлежит своему народу, и не может представлять никого, кроме себя самого. Чем выше духовная культура человека, тем он более дорожит церковным Преданием, которое ведет начало от апостолов, и живет в Церкви. Церковь - это откровение Духа Святого, там нет ничего несовершенного, что надо было бы дополнять, нет ложного, что надо было бы искоренять, нет ошибочного, что надо было бы исправлять.

Всякая реформа это подмена драгоценностей в сокровищнице Церкви фальшивыми камнями, и поддельным металлом. Всякая реформа это потеря мистической глубины богослужения и разрушение священных символов. Если бы кто-нибудь из современных писателей захотел бы реформировать и исправить Библию, смешать слова пророков и апостолов с собственным сочинительством, то Библия перестала бы быть Священной книгой, а превратилась бы в суррогат. Тоже самое хотят сделать реформаторы с церковным уставом и литургикой.

В известной басне сказано, что петух найдя жемчужное зерно, огорчился, что его нельзя проглотить, и решил, что это ненужная вещь. Если бы петух знал, сколько трудов стоит людям добыть жемчуг, как затем бережно хранят его, то он посчитал бы это пустым делом, достойным смеха.

У нас есть дивные жемчужины, нанизанные на нить традиции – это иконопись, древние песнопения, церковный язык и юлианский календарь, в ритмах и циклах которого проходит богослужение. Что скажет об этом господин петух?