О современном неогностицизме (ответ Зайцеву А.А.)

Ребенок рождается в новую жизнь, благодать освящает его душу и тело. А г-н Зайцев мыслит так, как будто он не верит ни в первородный грех, ни в демонические силы. Это рационалистическая вульгаризация религии.
Неспроста г-н Осипов не может или не хочет понять смысла и значения слова "мистика" и требует, чтобы оно было изъято из православного обихода. Господин Зайцев, спросите у любого священнослужителя, существует ли различие между крещеными и некрещеными младенцами, наблюдал ли он разницу в их поведении, хотя бы внешне? И вам ответят, что в тех детях, которые крещены и часто причащаются, чувствуется благодать Божия и какой-то особый мир; в день Причастия их лица принимают ангельское выражение, даже взгляд у них особый - ясный и проникновенный, как будто они видят то, чего не видим мы.
А у некрещеных детей или тех, кого редко приводят в церковь, наблюдается раздражительность, духовная дикость, чувствуется, что какая-то сила беспокоит их в храме. Говорить, что благодать Божия не действует в детях, забыть слова Христа: не препятствуйте детям приходить ко мне, это значит стать одним из тех фарисеев, которые не допускали детей славить Христа во время входа в Иерусалим, прикрываясь такими же рассуждениями, которые приводят г-н Осипов и г-н Зайцев, - что могут понять дети? Неужели они не слышат ответ для себя в словах Спасителя: Славлю Тебя, Отче,... что Ты утаил это от мудрых и разумных и открыл младенцам.(Лк. 10, 21).
Господин Зайцев считает, что "сознательное усвоение благодатного дара" я расцениваю как "абсурдное недоразумение". Я уже ответил, могу только добавить, что я не употребляю таких словосочетаний, как "абсурдное недоразумение" или "синяя синева".
Далее г-н Зайцев продолжает: "Поэтому не удивительно, что он (архим. Рафаил) был столь возмущен самой мыслью, что вечная погибель человека возможна только при свободном согласии самого человека".
Я возмущаюсь неправославными воззрениями г-на Зайцева и его учителей, которые преподносят свои богословские "открытия" как православное учение. А что касается "обвинения", представленного мне, то отвечу: я верю, что человек наказывается вечной мукой за свои личные нераскаянные грехи или, если угодно, за проявления первородного греха, с которым согласна его воля. Однако с одной младенческой невинностью при неочищенном в Таинстве Крещения первородном грехе душа остается неспособной к богообщению - к вечной жизни в Боге.
Это не моя личная вера, не мое частное мнение, не богословский теологумен, а вера Церкви, подтвержденная авторитетом таких отцов, как св. Афанасий Александрийский, св. Григорий Богослов, св. Кирилл Александрийский и другие. Еще раз повторю, что Карфагенский собор (IV в.) навсегда утвердил как церковный догмат учение о том, что ни взрослые ни грудные младенцы без Крещения не могут спастись.
Господа Осипов и Зайцев подталкивают мысль своих читателей, а первый - и учеников, к тому, что Крещение детей ничего не дает для них; они допускают, что со временем человек, придя в возраст, может "раздуть" искру благодати, которая не светит и не греет душу младенца, а дожидается того возраста, когда человек может осознать значение Крещения. Мысль о том, что благодать Божия, полученная в Крещении, никогда не остается потенцией (именно это слово употребляет г-н Зайцев), а действует с момента Крещения, г-н Зайцев со своими учителями считает католической, и поэтому г-н Зайцев, указывая в мою сторону пальцем, заявляет безапелляционным тоном, как председатель духовного трибунала: "Он католик".
Все-таки я прошу во время этого трибунала выслушать голос в мою защиту от св. Феофана Затворника. В книге "Что есть духовная жизнь и как на нее настроиться" он пишет: "Мы Крещение получаем во младенчестве, и хоть не знаем что творится с нами, но благодать тем не менее сочетается с нами и тогда же начинает действовать в нас, помимо нашего сознания, по единой благости Божией, веры ради восприемников и родителей. Приходя в возраст, мы не можем хорошо различить в себе что у нас от естества и что от благодати, которая с самого Крещения не оставалась праздною (бездеятельною, как думают г-да Осипоов и Зайцев) а действовала свойственным ей образом".
Цитирую далее: "Пришедши в возраст и видя в себе добрые стороны, мы нередко тщеславимся тем или другие - нами, приписывая то себе самим, между тем, как все доброе, что есть в нас надо относить к благодати Божией, которая и все естественное в нас переделывает и многое дает прямо от себя. Благодать действует в нас с малолетства сокровенно. Ее подновляют в нас Причащением Святых Таин Тела и Крови (надо сказаать, что католики не причащают младенцев и даже детей до семилетнего возраста, а иногда и позже; так как г-да Осипов и Зайцев считают, что Таинства без встречного действия свободной воли человека недействительны, то они должны отрицать необходимость Причащения младенцев, т.е. в этом пункте они солидарны с католиками - А.Р.). Среда же, в коей мы растем, если она верующа и благочестна, дает простор действию ея в нас чрез христианское воспитание. И выходим мы из детства и отрочества при сих условиях совсем не то, чем выходят те, которые некрещены".
Значит, по мнению господ Осипова и Зайцева, св. Феофан Затворник, крупнейший из патрологов XIX столетия (а тем более XX!), бескомпромиссный борец с католицизмом, оказался завзятым католиком. Я хотел бы быть таким же "католиком", как св. Феофан Затворник, больше, чем таким православным, как г-да Осиповы, Зайцевы, Блюмы, Алфеевы и, как сказал Некрасов, "целая рать - не сочтешь".
Господа Зайцевы, сломав ориентиры вероисповедальных и символических книг, пустились в море патристики, а оказались в океане фантастики. Эти новые колумбы нашли вместо Америки другой материк, называемый "Псевдоляндией".
Господин Зайцев (и псевдо-Зайцев), в сущности, отвергает необходимость Крещения младенцев. Он пишет: "В случае Крещения младенцев благодать подается в священнодействии потенциально в состоянии возможности. ...Благодать Крещения не действует на младенцев сама по себе, помимо их свободного произволения, которое еще не проявлено".
Кому же нам верить: св. Феофану Затворнику, экзегету, истолковавшему все послания ап. Павла, давшему возможность великим византийским Отцам и не только византийским, заговорить на русском языке в пяти томах "Добротолюбия", эрудиту, ученому и подвижнику, принявшему один из труднейших аскетических подвигов - затворничество; или же г-ну Осипову со своими учениками зайцевыми? Что же, г-н Осипов для нас является своеобразным барометром, показывающим, насколько можно в наше время жонглировать цитатами из Святых Отцов для доказательства неправославия и насколько индифферентна среда, которая допускает это.
Господин Зайцев далее продолжает: "Не случайно, что в своем обосновании почти всеобщей погибели человечества он (архим. Рафаил) доходит до странного и страшного, совсем в духе Кальвина, заключения, что "все объективные причины", из-за которых большая часть людей не имеет возможноти познать на земле Христа, "сводятся к одной субъективной причине - неспособности людей поверить во Христа как Бога и Спасителя ни при каких обстоятельствах и внешних ситуациях".
Однако г-н Зайцев вряд ли понимает, в чем заключается главная ложь кальвинизма, доходящая действительно до странной и страшной нелепицы, а именно, Кальвин видит в Боге первопричину, обуславливающую погибель людей. Но, похоже, что г-н Зайцев не понял одну существенную разницу между предопределением и предвидением в кальвинистическом и православном понимании этих слов.
Очень жаль, что г-н Осипов не исправил своего ученика в таком важном и принципиальном вопросе, или, может быть, ученик отвлекся во время лекций г-на Осипова и прослушал его объяснения. Кальвин отнимает у человека гномическую волю - возможность выбора, заменяя это волюнтаристическим благоволением или неблаговолением (со строны Бога). Здесь человек детерминизирован; он как нравственная монада превращается в фикцию. Бог предопределяет, а в зависимости от предопределения действует Божественный помысл и предвидение. Этим предопределением человек еще до рождения фатально обречен на спасение или погибель.
Православное учение совсем другое: Бог - вневременен и внепространственен. Он созерцает будущее, прошедшее и настоящее как бы в едином поле. Господь - всеведущ, поэтому Он обладает совершенным видением того, как человек распорядится своей свободной волей - свойством, неотъемлимым от человека, а в зависимости от предвидения действует промысл Божий.
Здесь спасение и гибель души не является следствием предопределения, а само предопределенние вовсе не стесняет свободной воли, решений и действий человека.