О современном неогностицизме (ответ Зайцеву А.А.)

* Сам Никейский Символ веры некоторыми православными, так называемыми "староникейцами", понимался не совсем точно, поэтому считать Церковь арианской в то время как в ней находились такие защитники Православия, как святые Василий и Афанасий Великие, Григорий Богослов и другие защитники веры, а большинство народа держалось традиционного Православия, было бы оскорблением самого Православия.
* Говорить о каких-то частях Церкви как еретических, в этой смене епископов и насилия государственной власти было бы не оправдано. Если власть узурпировал епископ-еретик, а народ остается православным и отвергает молитвенное общение с еретиком, то эту епархию вовсе нельзя назвать еретической. Если г-н Зайцев считает, что современникам арианских смут было трудно, а то и невозможно провести границы Церкви, как некую историческую константу, то почему он мне задает такой провокационный вопрос?
* Господин Зайцев пытается бросить тень даже на Православие самого св. Василия Великого, который являлся светочем веры для всего Востока, и после смерти св. Афанасия Великого стал по значению его преемником как апологет веры. Г-н Зайцев утверждает, что святого Василия Великого якобы рукоположили ариане. На самом деле святой Василий был вызван из пустыни православными епископами, главным образом, как раз для борьбы с арианами. Кого подозревает г-н Зайцев в арианстве? Епископа Кессарийского Диания или его преемника Евсевия? Надо сказать, что Василий Великий, будучи кессарийским пресвитером, в чем-то разошелся с Дианий, но он впоследствии утверждал, что никогда не прерывал молитвенного общения с ним. Если бы Дианий был еретик, то такого объяснения не надо было бы давать.
* Что касается Евсевия, то у него со св. Василием произошли разногласия, но не в вопросах исповедания, а из-за отношения Евсевия к кессарийским монахам. Может быть, нам позволено будет думать, что настоящей причиной этих событий было красноречие Василия Великого, которое собирало около него во время проповедей множество народа, и два епископа как бы видели в нем своего соперника.
* Может быть, г-н Зайцев путает Евсевия - епископа Кессарии, с другим Евсевием Кессарийским - церковным историком времен Константина Великого, почитателя Оригена и сторонника Арии? Или г-н Зайцев считает, что собор арианских архиереев мог рукоположить св. Василия во епископа, уже до этого прославившегося своей защитой Православия и считавшегося в народе преемником свт.Афанасия Великого? Неужели г-н Зайцев приписывает арианскому собору невменяемость поступков, как приписал это своему покорнейшему слуге?
* Господин Зайцев говорит о толерантности Василия Великого по отношению к еретикам, но на соборе при императоре Валенте св.Василий Великий высказал готовность скорее умереть, чем поступиться в Символе веры словом "единосущный". Затем г-н Зайцев доходит даже до того, что заявляет о антиканонических поступках Василия Великого, а именно, Причащении его с еретиками. Это уже клевета. Святитель Димитрий Ростовский эпиграфом к "Четьи минеям" взял слова: "Да не солгу на святаго". Г-н Зайцев поступил иначе, - оболгал св. Василия Великого. Неужели он не читал житие святого Василия, как тот отказался подчиниться требованиям епарха Модеста и причаститься вместе с арианами?
* Этот высокопоставленный чиновник от имени царя грозил святому Василию ссылкой, пытками и смертью, но Василий остался непоколебимым. Теперь св. Василию хотят приписать какую-то лисью толерантность и заячью робость, но, по пословице, "солнце остается солнцем, сколько бы на него не махали собственной шляпой".
* Если свт. Василий имел общение и переписку с некоторыми людьми, которые затем оказались еретиками, то надо учесть, что зарождающаяся ересь сразу не раскрывала себя, а требовалось время, чтобы она, созрев, определилась бы не как ошибка или неточность, а как противостояние Православию и догматическое извращение. В кондаке св. Василию Великому написано, что он - "основание непоколебимое Церкви"; теперь г-н Зайцев решил поколебать это основание и Василия Великого сделал предтечей современного экуменизма.
* Господин Зайцев предлагает мне "подробнее ознакомиться с историей арианской смуты". Благодарю за совет. Говорят, что надо знать прошлое, чтобы понять настоящее, но, откровенно говоря, меня больше тревожит смута, которую производят современные модернисты рядом с нами. Г-н Зайцев решил избрать своеобразную форму полемики со мной: задавать мне вопросы, как в экзаменационных билетах, которые составляют его учителя. Я вспоминаю веселое стихотворение Маршака, где любознательный малыш каждый день задавал своим родителям "сто тысяч почему?". Ну что же, у каждого своя форма полемизировать.
* Далее г-н Зайцев вопрошает: "Известно, что на протяжении первого тысячелетия христианской истории православный Запад и православный Восток находились в состоянии церковно-канонического разрыва в общей сложности около двухсот лет. Вопрос: где именно в эти периоды находилась "историческая Церковь", вне которой, по мнению о. Рафаила, спасение невозможно?"
* Могу ответить любознательному г-ну Зайцеву, хотя от моего ответа не зависит его личное спасение. Молитвенный разрыв между поместными Церквями еще не означал отпадения поместной Церкви от Православия в ересь. Это указывало только на тяжелый конфликт, который мог иметь как вероучительный, так и канонический характер.
* Скорее это была крайняя форма протеста, которая продолжалась до урегулирования проблемы. Даже после трагического события в 1053 году многие смотрели на это происшествие как на временное явление, и потребовалось еще несколько десятков лет, чтобы стал очевидным факт отпадения Римского патриархата от древа Вселенской Церкви. Г-н Зайцев смешивает три понятия: молитвенный разрыв, раскол и ересь. Поэтому мы предлагаем ему в свою очередь пополнить свою солидную эрудицию изучением церковного права. Тогда он убедится, что прекращение молитвенного общения не делает еще какую-нибудь из сторон безблагодатным сборищем или мертвым телом.
* Господин Зайцев приводит в пример святого Мефодия, просветителя славянских народов, который, пишу словами г-на Зайцева, "во время одного из таких разрывов между Константинополем и Римом был рукоположен в епископский сан Римским папой". Подобный вопрос в свое время задал мне диакон Андрей Кураев; очевидно, одни идеи порождают одни аргументы. Разрыв между Римом и Константинополем произошел при папе Николае, а когда солунские братья прибыли в Рим, то застали на папском престоле нового первосвященника Адриана, который не разделял жесткой политики своего предшественника.
* В первое время после своего понтификата папа Адриан проявлял себя сторонником церковного мира с Константинополем. Он даже вопреки Римской традиции разрешил солунским братьям проводить службу на славянском языке и освятил переведенные ими богослужебные книги у гробницы ап. Петра. В это время произошла хиротония святого Мефодия и пострижение в схиму св. Кирилла. Впрочем, этот факт существенного значения в данном вопросе не имеет, так как Римская церковь, несмотря на отклонения, указанные св. Фотием, еще не стала еретической, об этом свидетельствует наступившее через несколько лет примирение между Церквями.
* Господин Зайцев спрашивает: "Почему мы почитаем святых и Запада и Востока, которым "повезло" жить и спасаться во времена именно таких разрывов?"
* Потому что они принадлежали к единой Церкви, которая оставалась единой, несмотря на неурегулированные внутренние проблемы. Иногда такие конфликты случались не из-за вероисповедальных, а из-за административных вопросов. Поэтому мы почитаем святых Западной Церкви I тысячелетия по Р.Х. и святых Восточной Церкви как носителей благодати, не противопоставляя их друг другу.
* Однако мы не можем безоговорочно принять канонизацию западных подвижников I тысячелетия, совершенные римским патриархатом после его отпадения. Отмечу, что, к сожалению, мы не меньше знакомы с западной агиографией периода единства Церквей, как этого хотелось бы, а также с агиографией эфиопской, коптской, сирийско-халдейской и других древних Церквей до их отпадения в ересь.
* Далее г-н Зайцев продолжает вопрошать: "Неужели одна из сторон причащалась в эти периоды из "пустой" Чаши?" Из "пустой Чаши" причащается тот, кто считает, что в ней находится хлеб и вино, не пресуществившееся во время Литургии в Тело и Кровь Спасителя. А кто это - пусть решит сам догадливый г-н Зайцев. Впрочем, на самом деле Чаша всегда полная, а вера может быть и пустая.