О современном неогностицизме (ответ Зайцеву А.А.)

Папа Григорий ХIII организовал институт для православных студентов, а в тайных инструкциях католикам-преподавателям было запрещено склонять студентов к прямому переходу в католицизм. Они должны были, оставаясь внешне православными, стать проводниками католического влияния и образа мысли в православных, преимущественно в славянских странах.

Диспуты между католической стороной и православными студентами также не рекомендовались. Расчет был основан на следующей, глубоко продуманной тактике, а именно, на монтаже цитат из Отцов Православной Церкви. Выдернутые из контекста, в ряде случаев искаженные, цитаты располагались по определенной системе так, чтобы создать впечатление, как будто католическое учение согласно учению Отцов единой древней Церкви.

При этом студенты участвовали в православном богослужении, обучались бесплатно, получали стипендии. Программа была рассчитана на долгий срок. Так шла подготовка к будущей унии: медленно и планомерно создать идеологический плацдарм католицизма в православных странах.

Господа зайцевы усвоили себе этот прием и, борясь с мнимым католицизмом, они оказываются на самом деле продолжателями идеологического метода католиков для проведения своих идей, надо добавить - отдающих протестантизмом и теософией. Позвольте спросить г-на Зайцева, который приобрел такие знания в патрологии, послушав несколько лекций г-на Осипова: когда он искал аргументы в патристике, стараясь опереться на цитаты Святых Отцов, то не встречал ли он у этих Отцов альтернативных к его мнению взглядов, а если встречал, то как поступал с такими текстами приводил их параллельно для полноты картины или же старался спрятать подальше?

Честный исследователь собирает по возможности все высказывания Отцов по определенному вопросу и затем делает общий вывод. А как поступает г-н Зайцев (и иже за ним) в подобных случаях? Собирает или выбирает? Покоряется Святым Отцам, когда видит, что они учили другому, или старается Святых Отцов покорить себе?

В Церкви всегда находились вероучительные книги, по которым люди, не имеющие специального образования и многотомных библиотек, могли узнать православное учение, чтобы не попасться в скрытые сети. Современные модернисты кричат, что вероисповедальных символических книг в Православии вообще не существует, а кто обращается с доверием к "Посланиям Восточных Патриархов", катехизисам и т. д., тот оказывается католиком-схоластом! В 30-ые годы XX века неугодных лиц называли "врагами народа" без всяких улик и доказательств. Если человек спрашивал, в чем его вина, то на него смотрели с негодованием: что это за наглость!

Враг народа, а еще смеет много говорить! Теперь г-да модернисты, зная настороженность православного народа к католицизму, который причинил столько зла и насилия, решили тот же метод применить к православным традиционалистам, а именно, объявлять их врагами Церкви - скрытыми католиками.

Теперь я сделаю небольшое отступление. В IX главе "К вопросу о границах Церкви" г-н Зайцев задает мне вопрос, как я отношусь к личностям таких замечательных духовных писателей, как архиепископ Иоанн (Максимович) и иеромонах Серафим (Роуз). Как видно, он относится к ним очень положительно, так как на их примере хочет доказать присутствие благодати в христианских общинах, прервавших с Вселенской Церковью литургическую связь, а именно, что их творения написаны с мощью благодати. Этого вопроса я коснусь в своё время. А теперь мне хочется ответить г-ну Зайцеву словами самого о.Серафима (Роуза).

Замечание о нынешних клеветниках блаженного Августина

Православное богословие XX века испытало "патристическое возрождение". Без сомнения, в этом "возрождении" есть много положительного. Ряд православных учебников последних веков, излагая определенные доктрины, пользуясь частично западной (особенно римо-католической) терминологией, не отдавали должного почтения некоторым из глубоко православных Отцов, особенно ближайшим к нам по времени (св. Симеон Новый Богослов, св. Григорий Палама, св. Григорий Синаит).

"Патристическое возрождение" в XX веке по крайней мере отчасти исправило эти недостатки и освободило православные академии и семинарии от витавших в их стенах недолжных "западных веяний". Фактически оно явилось продолжением того движения за православное самосознание, которое было начато в ХVIII - начале ХIХ вв. св. Никодимом Святогорцем, св. Макарием Коринфским, блаженным Паисием Величковским, митрополитом Московским Филаретом и другими - как в Греции, так и в России. Однако "возрождение" это имело и свою негативную сторону.

Прежде всего, к XX веку но уже стало (и поныне остается в значительной степени) "академическим" феноменом: абстрактная, оторванная от действительности жизнь, несущая отпечаток ничтожнейших страстей  современных академических  кругов - самодовольства, жажды превосходства, отсутствия снисходительности в критике взглядов других, образование партий и кружков "посвященных", диктующих "моду" на взгляды.

Некоторые исследователи настолько возревновали о "патристическом возрождении", что находят "западное влияние" всюду, куда ни глянут, становятся гиперкритическими в отношении к "вестернизированному" Православию последних столетий и позволяют себе крайне пренебрежительное отношение к очень почитаемым православным Отцам (как к нынешним, так даже и к древним) по причине "западности" их взглядов.

Эти "ревнители" едва ли подозревают, что своими действиями выбивают православную почву из-под собственных ног и низводят непрерывную православную традицию к некоей "партийной линии", которую их небольшая группа якобы разделяет с Великими Отцами прошлого. Последнее опасно приближает "возрождение патристики" к разновидности протестантизма <сноска: Критику подобного результата "возрождения патристики" см.: F. M. Pomzansky. "The Liturgical Theology of Fr. A. Schmemann". The Orthodoh Word, 1970, no. 6, pp. 260-280. (о. Михаил Помазанский. "Литургическое богословие о. Александра Шмемана").>.

Блаженный Августин стал в последние годы жертвой этой отрицательной стороны "патристического возрождения". Возросшее теоретическое знание в области православного богословия в наше время (в противоположность богословию Святых Отцов, которое было неразрывно связано с ведением христианской жизни) вызвало усиление критики блаженного Августина за его богословские ошибки. Некоторые ученые-богословы даже специализируются на "разбивании в пух и прах" Августина и его богословия, едва ли оставляя кому-либо возможность верить, что он все еще может считаться Отцом Церкви.

Иногда такие ученые вступают в открытый конфликт с православными учеными богословами "старой школы", которым объясняли в семинарии некоторые ошибки Августина, но которые признают его Отцом Церкви, не выделяя из числа многих других. Эти последние ученые ближе к прошедшему через века традиционному православному взгляду на блаженного Августина, тогда как первые скорее грешат преувеличением ошибок Августина, чем снисхождением к ним (как поступали Великие Отцы прошлого), а в их академической "правильности" зачастую недостает того внутреннего смирения и чистоты, которые отличают достоверную передачу православного Предания от отца к сыну (не только от профессора к студенту)".

Что касается второго крупного церковного деятеля и писателя с широким тематическим спектром, архиепископа Иоанна (Максимовича), о котором говорит г-н Зайцев, как о выдающейся личности, то я скажу о его отношении к блж. Августину, опять-таки словами о. Серафима (Роуза):"Архиепископ Иоанн Максимович, став правящим архиереем Западной Европы, высказывал нарочитое почитание блж. Августина. Так он предпринял составление особой церковной службы в честь его. Архиепископ Иоанн совершал эту службу ежегодно, в праздник блж. Августина". <сноска: Серафим Роуз. Приношение православного американца. С. 668, 671>.

Теперь вернемся к вопросу о сошествии Христа во ад. Г-н Зайцев комментирует два текста из послания ап. Петра (см. I Петр. 3, 18-20; I Петр. 4, 5-6), которые мы поместили выше. Внимательно прочитав эти комментарии, вы можете проследить в них ту тенденцию к охаиванию Православие под видом борьбы с католицизмом, о которой с такой проницательностью и предвидением писал о. Серафим (Роуз).