Скрытый демонизм (из книги «Люди погибели»)

Архимандрит Рафаил (Карелин), современный цер­ковный писатель и проповедник, живущий в Грузии, уже достаточно известен православной читательской ауди­тории в России. Его книги — «Путь христианина», «Церковь и мир на пороге Апокалипсиса», «Христиан­ство и модернизм», сборники проповедей и даже от­дельные статьи — явление в православной литерату­ре яркое и незаурядное.
В статье «Скрытый демонизм», написанной специ­ально для настоящего издания, о. Рафаил стремится показать те обстоятельства, те реалии жизни чело­веческого общества, которые во многом обусловили как появление сатанизма в его современной форме, так и его нынешний «расцвет». Возможно, что кого-то эта статья приведет первоначально в недоумение, показав­шись чрезмерно «жесткой и категоричной»: ведь в ней критическому разбору подвергаются философия и ис­кусство, наука и литература - то, что принято назы­вать «достижениями цивилизации» и чем принято гор­диться. Во всем этом о. Рафаил указывает признаки той питательной среды, той почвы, на которой дает свои всходы сатанизм. Подобный подход, его кажущий­ся максимализм человека современного может шокиро­вать, тем более — человека нецерковного.
Однако при более внимательном и вдумчивом про­чтении статьи, а также сличении того, о чем пишет в ней автор, с сегодняшней действительностью, отношение к ней меняется. Да, в этой статье действи­тельно говорится о культуре человеческого общества, но о той культуре, которая ставит своей целью «за­менить» собой человеку Бога, занять Его место в человеческой душе.
Нельзя спорить, культура на самом деле может сооб­щить человеку, совершенно приземленному, неодухотво­ренному, какие-то первоначальные представления о нравственности, любви, красоте, подвигнуть его душу к поиску некоего высшего бытия. Но горазда чаще мы видим иное: человек в своих исканиях удовлетворяется тем, что предоставляет ему культура — будь то мир изящных искусств, литературы, философии или же науки и техники — не ищет более небесного, замыка­ется в кругу сугубо земных интересов, становится «мертвым» для Бога и не только «мертвым», но и враж­дебным Ему. И здесь — речь именно об этом.

 

 

 

Ну, теперь они готовы
и возьмут мне Византию
(Эредия. «Мухамед II»)

 

На одном из экуменических съездов православ­ный священник, выступавший с очередным докла­дом, составленным по принципу: «больше слов, меньше дела!», нечаянно нарушил экуменичес­кий этикет, упомянув о существовании темной силы — демонов. Реакция зала была единодуш­ной: присутствующие как по команде заулыба­лись, будто услышали веселую шутку: «значит, жив Курилка», неужели в свете сегодняшней цивилизации и культуры ночной призрак диавола еще не растаял, как тень при свете наступающего дня?
Есть вещи, которые видны на расстоянии: чем они ближе, тем более теряются их контуры; если человек стоит перед огромным колоссом,
то видит не очертания и формы, а только серый цвет камня. Демонический мир настолько бли­зок нам, что дистанции между ним и современ­ным человечеством почти не существует. Де­монический мир стал нашим миром, и поэтому мы потеряли представление о нем; действие этого мира мы приписали самим себе. Чтобы определить и понять какое-либо явление, нужно найти свойства, характерные только для него, которые отличали бы его от других родствен­ных ему бытийных рядов. Но демонический мир — мир зла и лжи, мир ненависти к Богу, мир разрушения и хаоса, мир отчаяния и смер­ти — настолько слился с содержанием нашей души, с нашими страстями: гордыней и жаж­дой разрушения, со стремлением найти счастье в грехе и выпить чашу этого яда до дна, что мы уже перестали понимать, где граница между человеческим и сатанинским.
В церковных пес­нопениях демон называется «чужим», в последовании Великого Канона есть поразительные слова: «...да не буду... я брашно (пищей) чуждему», теперь этот «чужой» стал нам род­ным и близким, он уже не около нас, а в нас. Его зубы вонзаются в наше сердце, но мы — не видим врага, поэтому не можем бороться с ним. Уничтожив самое понятие диавола, человечество стало перед роковым вопросом: почему его исто­рия — это ярмарка греха и пороков? Почему со­вершается столько бессмысленных жестокостей, какая сила заставляет человека стремиться к злу? Почему просыпается в душе необъяснимая ненависть к святыне? Почему у некоторых само имя «Бог» вызывает припадки злобы, похожие на приступы пароксизма?
Гуманизм, как будто бы призванный утвердить достоинство и свободу человека, на самом деле опозорил его. Он отнес демонизм к числу врожденных свойств самого человека, а душу его, получившую наименование «подсознания», пред­ставил обиталищем каких-то скрытых чудовищ, драконов, которые то спят, свернувшись в клу­бок, то, пробуждаясь, терзают ее, то извергают черный пламень гордыни, похоти и зла. Чело­век становится демоном для окружающих, хотя мы и видим чаще всего мелкого похотливого и злорадного беса. Особенно постарался в этой апологии сатаны Фрейд, «отец» современной пси­хологии. «В начале был пол», — вот учение Фрейда; это темное влечение создало культуру, науку и религию. Согласно Фрейду, философские труды, произведения искусства, изысканная по­эзия и даже человеческие доблести — все это «яркое оперение петуха», который старается привлечь внимание курицы. Все существующие неврозы и психические болезни, все историчес­кие потрясения, по его теории, это лишь след­ствие неудовлетворенного сексуального чувства. И современное человечество дошло до такой внутренней развращенности, что не отвернулось с отвращением от подобного демонического уче­ния, а приняло его как родное. По Фрейду, все религии, в том числе и христианство, — это кол­лективная истерия сексуального характера. Где здесь место для демона, когда человек сам ста­новится архидемоном?
Мы не будем останавливаться на «эдиповом комплексе» Фрейда — он слишком известен, но хотим отметить его оккультный смысл: убить в человеке чувство любви к своим родным, кото­рое даже нерелигиозные люди называли «святым чувством», когда образ матери ассоциировался у ребенка с Ангелом-хранителем. «Нет ничего святого, и ничто не должно быть свято!» — вот девиз Фрейда и его многочисленных учеников, которые, по сути дела, оккупировали и демонизировали современную психологию.
Психоанализ — порочный метод, посредством которого совершается, как принято считать, про­никновение в глубь человеческой души. Путь в эту «черную бездну» для фрейдистов — расшиф­ровка словесных и образных символов, в том числе и сновидений, как желаний и стремлений человека, которые он скрывает от окружающих, а нередко и от самого себя. Человек находится под перекрестным воздействием импульсов, иду­щих от светлого и темного миров. Но психоана­литиками он рассматривается изолированно от них, поэтому сатанинские импульсы приписыва­ются ему самому. И, следовательно, психоана­лиз — это методическое внушение человеку, что он по природе своей демон. Мы уже не говорим о том, что сам метод «расшифровки символов» совершенно безоснователен. Никто не может учесть тысяч причин и условий возникновения ассоциаций. Психоаналитик имеет дело со сво­ей собственной фантазией. Действительно, боль­ной может получить некоторое временное об­легчение через самовыражение. Он высказался и как бы «разрядил» энергию накопившихся противоречий, но это подобно драматическому ка­тарсису или смеху — очень серьезному нервному и нравственному потрясению. Затем все повторя­ется с большей силой, болезнь прогрессирует. И это закономерно: психоаналитик не может раз­рушить ни один психический комплекс, он лишь посредством внушения вырабатывает новый. Однако это еще не самое страшное. Главная опасность психоанализа в том, что человек перес­тает понимать, от какого врага защищаться, у кого искать помощи. Психоанализ — это бег на месте, от себя — к самому себе.
Нам скажут, что многие психологи не согласны с Фрейдом, но не согласны они большей частью во второстепенном. Это несогласие находит свое воплощение в новых вариантах фрейдизма – более тонких и потому более коварных.