Размышление над книгой «Православие и экуменизм»

Размышление над книгой «Православие и экуменизм» со вступительной статьей протоиерея Виталия Борового и А.С.Буевского «Русская Православная Церковь и экуменическое движение»

В 1999 году в издательстве Московской Патриархии вышла книга под названием "Православие и экуменизм" со вступительной статьей протоиерея Виталия Борового и А.С.Буевского "Русская Православная Церковь и экуменическое движение". Статья, как и вся книга, представляет апологию экуменизма. 

Эта статья вызывает у нас следующие размышления и возражения. 

По нашему убеждению, необъективно и неоправданно со стороны авторов для доказательства "православия" своих мнений цитировать либеральных богословов XX столетия и при этом игнорировать труды крупнейших богословов традиционного направления, например таких, как священномученик митрополит Илларион Троицкий. Не менее удивительны ссылки на людей неправославных или с сомнительным православием, как на церковные авторитеты, а именно: профессора Николая Бердяева - религиозного экзистенциалиста с подчеркнутым индивидуализмом, приближающимся к анархизму; протоиерея Сергея Булгакова - идеолога софиологической ереси, и пресвитера Николая Афанасьева, который требовал свободы литургического творчества и пытался гипотетически реконструировать быт древнехристианских общин. Его "исследования" сводились к критике современной православной литургики и являлись провокацией по отношению к православному церковному Преданию. Вызывает удивление также тенденциозное, волюнтаристское толкование авторами евангельских текстов вопреки святоотеческой экзегезе. Эти замечания мы относим, как к указанной статье, так и ко всему сборнику в целом.

Авторы стараются обосновать свой "паниринизм" стихами Евангелия от Иоанна, где Господь заповедовал Своим ученикам пребывать в духовном единстве ("...дабы они были едино" (Иоанн 17.11; и другие цитаты)1. Из этого они делают оригинальный вывод, похожий на догмат экуменической веры: "Всякое единство - хорошо; а всякое разделение - плохо". Возникает вопрос: может ли быть единство между истиной и ложью; может ли существовать истина без отрицания лжи, может ли быть единство между светом и тьмой, между добром и злом, между добродетелью и грехом? А ересь - это интеллектуальный грех и духовное зло, лишающее человека вечного спасения. 

Далее авторы приводят слова Карташева, который хочет свести "разделение" (так либералы вежливо называют отпадение еретиков от Церкви) к дефициту любви и терпения у христиан, в том числе у Святых Отцов. Этот высокопоставленный чиновник временного правительства, который захотел впоследствии стать историком Церкви, отличается в своих произведениях рационализмом, доходящим до скептицизма и тонкой иронии, например, в описании деятельности Вселенских Соборов. Неужели он должен быть авторитетом для православных?

Возмутительно его представление о Церкви, как о каком-то "детском саде", где дети повздорили между собой, переругались, надулись, поссорились и перестали разговаривать друг с другом, а теперь настало время, когда взрослые люди должны их примирить. Как можно серьезнейшие вопросы богословия и апологетики, которые с такой тщательностью изучали и с такой исчерпывающей полнотой, на основании Святого Писания и Предания, определяли Святы Отцы, объявить чем-то второстепенным, несущественным и утверждать, будто деятели Вселенских Соборов и их преемники были просто-напросто самолюбивыми людьми, потерявшими дух Евангелия, и поэтому совершившие "грех Каина" - духовное братоубийство по отношению своих инакомыслящих собратьев. Если разделение - это историческое недоразумение, плод гордости, злобы и фанатизма, взявших верх на церковных соборах, то во что прикажет верить нам протопресвитер Виталий Боровой? В каком духовном и богословском вакууме окажемся мы? 

Уже на заре христианства апостол Иоанн анафематствовал еретиков-докетов в самой категорической форме2. Значит для экуменического менталитета он не любимый ученик Христа, а орудие того, кто просил Господа рассеять апостолов, как пшеницу. Как допустимо после этого "православным экуменистам" считать Евангелие от Иоанна и его послания самыми высокими словами, прозвучавшими на человеческом языке? Апостол Павел советует отвращаться от еретика после первого или второго вразумления, потому что "тот развратился". Значит апостол Павел говорит эти слова не от Духа Святого, а от своего конфликтного характера? 

Если Отцы Вселенских Соборов были не лучами небесного света, озарившего землю, а людьми, которые проявляли (реализовали) свое самолюбие в анафематствованиях еретиков, то как согласиться с утверждением Вселенских Соборов: "Изволилось Духу Святому и нам"? Какую цену могут иметь для нас догматы и каноны, утвержденные "конфессиональными гордецами"? Но тогда с чем же останемся мы? С дырой в стене или с теософским принципом: "Все религии отчасти хороши, но еще лучше самому составлять свою веру". Если же догматы и каноны Церкви истинны, то, упрекая православных за разрыв с еретиками, как в грехе против любви и единства, такие обвинители плюют в лицо своих отцов.  

Далее авторы обращаются к истории и описывают мрачную картину завоевания восточных стран исламом. Они разумеется, видят причину этой трагедии в конфессиональном разделении христиан. У авторов отсутствует слово "истина", там действует другое понятие - "выгода" (прагматика). А может ли существовать без истины самое высшее благо, которое должно быть целью жизни христианина: богообщение? Если нет, то Церковь и Православие, соединенные с ересью, перестают быть Истиной и теряют силу освящать и спасать. Зачем же тогда они нужны? Нам совершенно безразлично в сотериологическом плане, завоевал ли древнехристианские регионы ислам или там осуществило свою экспансию католичество. Только можно утверждать, что католики действовали бы более жестко по отношению к православным, чем мусульмане, как это было во время крестовых походов. 

По мнению протоиерея Виталия Борового, православные, отвергающие экуменизм на основании канонического устава Церкви, проявляют не твердость в вере, а "конфессиональную гордость и самодовольство". 

Слова "конфессиональная гордость" являются бессмысленностью, хлестким названием, под которым скрывается умственная пустота. Основой православной жизни является смирение и покаяние. Этими чувствами, как бы нитями, пронизано все храмовое богослужение. Пусть автор укажет, в чем "наша конфессия", - так он безразборчиво называет Православие, - располагает людей к гордыне. Слова "конфессиональная гордыня" именно намекают на то, что это не личная гордыня, как грех, живущий в каждом потомке Адама, а гордыня, связанная с конфессией.

Возможно, авторы считают, что православная каноника, ограждающая нас от духовного общения с еретиками, является одновременно плодом и источником гордыни. Обвинить Церковь в гордости - это почти то же самое, что обвинить Бога в гордости. Грех гордости - универсальный грех, свойственный каждому человеку, только в различной степени. Православные, как и все люди, должны постоянно бороться с гордостью, подавлять ее выплески, и если временами побеждаются ею, то не из-за своей церковности, а вопреки духу и учению Церкви, то есть из-за своей невоцерковленности. Итак, протоиерей Виталий клевещет на Церковь, упрекая ее в какой-то неведомой нам гордыне. 

Затем почтенные авторы к словам "конфессиональная гордость" приписывают еще слово "самодовольство", как будто свойственное православным христианам, желающим сохранить в чистоте веру своих отцов от экуменической коррозии. Самодовольство - это один из видов гордыни, грех против самих основ христианской нравственности - "духовной нищеты" и смирения. Самодовольство вовсе не является силой, удерживающей православных от сектантской агрессии и теософской беспринципности.

Напротив, агиография свидетельствует нам о том, что во времена гонений люди гордые и самодовольные первыми оказывались отступниками от Православия. Человек самодовольный легко переменит свою веру, если посчитает это выгодным для себя. Протоиерей Виталий, Вы допустили небольшую ошибку в словообразовании: мы не самодовольны, а довольны, - довольны своим Православием и считаем его величайшим даром Божиим, которого мы недостойны.