Ответы на вопросы радио «Радонеж»

1. Отец Рафаил! В церковных книжных магазинах имеется немало ваших книг, в которых вы касаетесь самых разных тем. Вы пишете о замечательных духовных людях, с которыми Бог сподобил вас встретиться, разъясняете важнейшие вопросы духовной жизни, активно обсуждаете богословские вопросы. Однако о себе вы никогда ничего не писали, тогда как вашим читателям, а равно и слушателям радио «Радонеж», было бы не только интересно, но и полезно услышать именно об этом. Расскажите, пожалуйста, о своем жизненном пути, о том, почему вы стали монахом, и что приходилось вам встречать на этом пути, поделитесь поучительными случаями из своей жизни.

Что можно сказать? Моя жизнь небогата внешними событиями, и в этом отношении, моя юность мало отличается от юности моих сверстников. В детстве мои родители не дали мне религиозного воспитания, и, вообще, вопросы о религии не обсуждались в нашей семье. Мой отец был агностиком. Он никогда не позволял себе оскорбить чувства верующих или допустить какую-либо шутку или бестактность по отношению к Церкви, что было тогда в моде. Но мне кажется, что это была черта его характера, - быть корректным и вежливым с каждым человеком. Моя мать была верующая, но веру свою не проявляла.

Вообще, мои родители считали, что когда их дети вырастут, то сами определят себя. Но все-таки я считаю, что корни моей религии были заложены уже в моем детстве. Мой отец работал ведущим инженером на дизельной электростанции в городе Гандже, который в то время назывался Кировабадом. Электростанция была расположена на краю города. Дальше шли сады и виноградники. Дом, в котором жила наша семья, стоял почти на территории электростанции. Около нас не было моих сверстников, так что с детства я привык быть один. Эту любовь к одиночеству я сохранил на всю жизнь. И теперь для меня отрадные минуты, когда я могу быть наедине со своей собственной душой.

Родители научили меня рано читать и книги уже в детстве стали моими друзьями. Мой отец очень любил книги, особенно классическую литературу. Может быть, чтение книг, которых, как ребенок, я еще не понимал, но, как-то по-своему, эмоционально переживал, помогло мне впоследствии внутренне отвергнуть тот примитивный и пошлый атеизм, инъекции которого, как обязательные прививки, делали уже детям, начиная с первых классов школы. В то время я не был верующим, но у меня было внутреннее искание того, чего я не понимал тогда, должно быть неведомого для меня Бога. Это было мистическое чувство, как бы ожидание чего-то неведомого мне, что должно войти в мою жизнь.

Родился я в Тбилиси. Там жили две мои бабушки, к которым несколько раз в год ездила моя мать со мной, а иногда в сопровождении отца, если ему позволяло время. Я помню, что мне было лет шесть или семь. Я простудился и лежал в постели. На подоконнике находилась книга, которую я взял. Это оказалось Евангелие, незнакомое для меня. Я начал читать и, как-то по-детски, почувствовал силу слов, заключенной в этой книге. Я пережил необычное для себя состояние, и теперь я считаю, что ребенку в любом возрасте можно дать читать Евангелие, именно не пересказ Евангелия, а сам его текст.

Еще помню, несколько раз бабушка Евдокия повела меня в храм, и тогда мне казалось, что мир раздвинулся и как будто я вступил в какое-то другое бытие или существование. Конечно, я ничего не понимал, что происходило в храме, но, вообще, мне кажется, что если бы человек знал все существующие толкования литургии, все равно он не смог бы понять ее. Здесь соприкосновение с духовным, неведомым миром, и внутреннее переживание этого мира, и оно, как мне кажется, доступно для ребенка, как и для взрослого, для неграмотного так же, как для ученого. Но это были какие-то вспышки света, которые погасли или стерлись из моей памяти, может быть, вернее, сказать, ушли куда - то вглубь души и затаились там.

Мои сознательные духовные искания начались в последних классах школы. Одной из вех на этом пути была книга святителя Иоанна Златоуста «Толкование на Бытие».

Мне задают вопрос, было ли что-либо чудесное в вашей жизни, что привело вас к вере? В жизни каждого человека есть много чудесного. Если мы внимательно рассмотрим свою жизнь, то увидим цепь чудес, которые человек недолго помнит, или объясняет случайностью. Только потом, припоминая свое прошлое, я вижу, как Господь вел меня. Не я нашел Господа, а Господь нашел меня, при том, это был нелегкий и негладкий путь. 

Если чтение классической и средневековой литературы пробудило у меня чувство неудовлетворенности к окружающей меня жизни - этому бытовому материализму, то, с другой стороны, эта же литература стала препятствием  на духовном пути, которое приходилось все время преодолевать. Эта литература была насквозь проникнута эмоциями и страстями. Я думал, что найду Бога в книгах. Но Бог пребывает в том, что выше слова.

Я помню, как однажды, вместе со своим знакомым зашел в церковь во время вечернего богослужения. И на этот раз в храме я пережил то, что можно назвать внутренним свидетельством, невидимой очевидностью. Моя душа испытала то состояние, которое не оставляет места для сомнений в том, что истина здесь. В последствии я прочитал биографию Серафима Роуза, где он вспоминает, что, войдя в православный храм, он понял, что его место здесь, что он нашел то, что искал, и что он никогда не уйдет отсюда. Что-то подобное я пережил в Кашветской церкви Тбилиси во имя святой Марины.

Почему я принял монашество? Некоторые спрашивают: не пережил ли я какой-либо личной трагедии в жизни? Я пришел в монашество просто, потому что понял, что другого пути для меня нет. Это чувство не изменяло мне и до сих пор. Несмотря на то, что я недостойно ношу свое монашеское имя, я благодарю Господа за то, что Он дал мне монашество. Я не принял монашество из-за  каких-то потрясений в своей жизни. Я не пережил трагедии, которая могла бы послужить фабулой для отдельного рассказа. Но я знаю, что сама жизнь вне монашества уже стала бы для меня трагедией.

2. На наш взгляд, одно из достоинств ваших книг то, что они отрезвляют, заставляют проснуться от суеты беспечной, греховной жизни, избавляют от духовно вредных иллюзий. Какие цели Вы сами ставили при издании своих книг?

Я прожил долгую жизнь, из которой более пятидесяти лет ношу крест священника и монашеский параман. Мои книги – это размышления над теми духовными вопросами, с которыми встречался я, и которые старался разрешить при помощи моих духовных наставников. От них я получил благословение писать. Если в моих книгах есть что-либо полезное, то это их молитвы и благословение, а если ошибки, - то это следствие моего недостоинства и скудного опыта. Во всяком случае, я писал то, что думал и пережил сам.

Цель у меня единственная – свидетельствовать о Православии по мере моих сил. Я читал из жития святителя Иоасафа Белгородского, что некоторые лица даже из священного сана, сомневались в правильности поступков святителя, наказывающего нерадивых священников за упущения в службе; они упрекали его в строгости, которую называли даже жестокостью. На это ответил святой Иоанн Кронштадтский в своем дневнике: «Как раз строгости нам и не хватает».

3. Как бы Вы охарактеризовали наше время, современного человека, положение христианина в наши дни?

В наше время мы видим такое отрадное явление, как возрождение Церкви. Но, к сожалению, этот процесс происходит на фоне нравственной деградации, и верующие в наше время остаются малым стадом. Поэтому, если говорить о времени в глобальном масштабе, то это время опредметчивания человека, все нарастающей зависимости от средств массовой информации и притупления самостоятельного творческого мышления.

У средневековых алхимиков была мечта: создать в пробирке из соединения ртути и серы искусственного человека. Теперь, кажется, что человек взращен в информационной пробирке. И цель христианства – сохранить человека как духовную нравственную личность, сохранить его от плена информационной внушаемости. Человеком не только рождаются, человеком еще и делаются.

Существует восточная пословица: «Есть совесть – есть человек, нет совести – нет человека».