О новой теории Боговоплощения

Поэтому в Ветхом Завете мужчина является представителем семьи, через него передается божественное благословение потомства. Первой согрешила Ева, но грех назван адамовым грехом, именно потому, что в Адаме, а не в Еве заключалось человечество; в Адаме, по слову апостола Павла, согрешили мы все: "Одним человеком грех вошел в мир", отметим, "одним человеком", а не супружеской парой. Мы потенциально находились в Адаме и поэтому, являясь частицей его, унаследовали как болезнь – адамов грех. Именно бессемянное зачатие Христа было преградой для передачи первородного греха.

Понятие греха больше относится к душе, чем к телу. Тело является скорей гнездом греха, а грех – это деградация, расстройство и загрязнение сил души (мы здесь не рассматриваем метафизическую сторону греху, как зависимость человека от демонов). Грех, как душевная ущербность и страстность передается ребенку в зачатии через участие душ родителей непостижимым для нас образом. Родившийся ребенок это новый индивид и, в тоже время, некоторый оттиск душ его родителей. Этот оттиск присутствует при творении души Богом. Когда мы употребляем термин “генетический код”, то вовсе не значит, что мы можем расшифровать его как иероглиф: он останется для нас навеки тайной.

Во времена Нестория народ был особенно возмущен его непочтительным отношением к лицу Пресвятой Богородицы. Именно учение о том, что человек-Иисус принял греховную плоть от Девы Марии, плоть растленную (не смешивать с тлением, как со страдательным состоянием), которое выражал до Нестория его учитель Феодор Мопсуетский, явилось для Нестория и его последователей главным препятствием для наименования Девы Марии “Богородицей”. Именно оскорбление Божией Матери заставило адвоката Евсевия встать на пороге храма перед всесильным патриархом Несторием, и рискуя жизнью, сказать, что еретику не место в Церкви.

У г-на Осипова очень неопределенное, мы бы сказали, мутное понятие о первородном грехе. Грех - извращение природных сил человека: ума воли и чувств. Первородный грех передается с самого зачатия ребенка и действует в природе как активная сила. Только единственная Дева Мария имела в своей природе наследственный грех как потенцию, которая ни в одно мгновение в Ее жизни не проявлялось в действии, то есть не переходило в динамику. Дева Мария была потомком Адама и в Ее природе присутствоал прародительский грех, иначе Христос не был бы Ее Спасителем, и Она не нуждалась бы в искуплении и крещении. Но Дева Марии не грешна в смысле действия присутствующего в Ней первородного греха, который был связан преизобильной благодатью Божией. Этим Она отличается от остальных святых.

Католическая церковь, желая возвеличить Деву Марию, впала в другую крайность: она объявила догмат о непорочном зачатии самой Девы Марии, то есть о изъятии Девы Марии из адамова греха еще до Христа. Католический марионизм приуменьшает значение личного подвига Девы Марии.

Разница между Девой Марией и Христом по человечеству заключается в том, что человеческая природа Христа не имела преемственности первородного греха, а была подобна природе Адама до грехопадения. Поэтому Христос не нуждался в крещении, а принял его, чтобы установить это таинство для Церкви. Ему нечего было очищать и омывать, так как Он был Сам Пречист, Пресвят и Источник всякой святыни.

Несторий кончил свою жизнь трагично. Он не покаялся в своем заблуждении и умер от мучительной болезни – рака языка, который называл Иисуса "исправившимся грешником", а Богородицу “христородицей”.

Следует помнить, что монофизиты приписывали православным несторианство, стараясь сделать Халкидонский Собор и диофизитство страшилищем для своих единоверцев, то есть, пугают их на продолжении 15 веков тенью Нестория. Но если монофизиты ознакомившись с лекциями г-на Осипова, приняли бы их как голос Православной Церкви, то тогда их обвинения получили бы фактические основания.

Обратимся к преподобному Максиму Исповеднику; он пишет: “…человеческое (естество), бессемянно и превышеестественным образом выращивает для Слова совершенную плоть (Максим Исповедник “Творения”, Книга I, с.259).

Значит, Дева Мария “безсеменно и превышеестественным образом выращивает” для Слова Божьего не поврежденную грехом, не падшую и искаженную, а совершенную плоть.

Далее преподобный Максим Исповедник пишет: “Поскольку я, человек, по своей воле преступил божественную заповедь, и диавол, прельстив (меня) надеждой быть божеством, увлек крепость моего естества к наслаждениям, чем и чванился, как устроитель смерти, радуясь тлению естества, постольку Бог и становится человеком, не пренебрегая ничем из (человеческого) естества, за исключением греха, ибо этот грех не принадлежит естеству (там же, 259).

Здесь несколько интересных для нас мыслей.

1)Адамов грех вменяется каждому человеку во всей его полноте, поэтому, говоря о грехопадении, преподобный Максим Исповедник отождествляет себя с Адамом, обольщенным демоном.

2)Христос воспринял человеческую природу во всей ее полноте кроме греха, с чем не согласен профессор Осипов, по-видимому считая себя более глубокомысленным и православным богословом, чем преподобный Максим Исповедник, названный на VI Вселенском Соборе “учителем Церкви”.

3)Грех не является свойством человеческой природы, а в земной жизни ее акцидентальным состоянием. Грех это порча, изъян, расстройство и духовная переориентация; а истинная человеческая природа это та природа, которую первоначально создал Бог. Возьмем такой пример. Художник написал картину. Затем она была повреждена. Что принадлежит художнику: картина, написанная его кистью, или же последующее повреждение?

Сам образ зачатия Христа для нас непостижим: “Ибо кто, уповая на силу логического доказательства, может сказать, каким образом происходит зачатие Бога Слова?” (там же, с.260).

Патролог Исидоров А.И. в комментариях к творениям преподобного Максима Исповедника отмечает, что в греческом языке существует два понятия о рождении: 1) возникновение, приведение в бытие; 2) размножение людей, возникшее после грехопадение и неразрывно связанное с тлением. Преподобный Максим Исповедник применял к Рождению Господа первое понятие (см. там же с.243).

Преподобный Максим пишет: “Женщина, преступив заповедь, показала, что рождение естества (человеческого) начинается мукой; Господь же, родившись (от Девы), стряхнул это (свойство) естества и не согласился, чтобы Родившая (Его) была подвержена тлению” (там же, с.260).

Отсутствие страданий при Рождении и сохранение девства Марии является свидетельством того, что через Нее в естество Христа не перешел первородный грех, так как муки рождения для женщины – одно из наказаний за первородный грех, а сохранение девства в самом Рождении – свидетельство чистоты души Благословенной Девы, не тронутой тлением греха.

Новая сотериологическая теория является антропологическим максимализмом, где исчезает понятие о Христе, как Искупителе и Агнце Божьем, вземлющем грехи мира, и сама Голгофа перестает быть необходимой для спасения.