О современных искажениях православного учения

?

Ответ: Потому что эти книги содержат в себе чистое Православие и являются стенами Церкви, которые ограждают православное богословие от уклонения в сторону католицизма или протестантизма. В Посланиях католицизм определен как пагубная ересь, разумеется, это не устраивает либералов с теософско - экуменическим менталитетом. Эти Послания не имеют степени полного совершенства и законченности, иначе они были бы равны Священному Писанию и постановлениям Вселенских Соборов, но они являются в последующем гностическом пласте самыми авторитетными догматическими произведениями и руководствами для православных христиан. Все православные поместные церкви приняли эти Послания, как голос Вселенской Церкви. Русские патриархи называли книгу "Исповедание Православной веры", составленную коллегией богословов при митрополите Петре Могиле, "богодухновенной", а Святейший Синод распорядился печатать и бесплатно раздавать Послания Восточных Патриархов от 1723 года, как "наиполезнейшее" руководство по Православию, и в духовных училищах учредил особый курс для изучения этой книги. Характерно, что эту книгу перевел на русский язык святой Филарет, митрополит Московский.

Вопрос: Какие обвинения предъявляют модернисты Символическим книгам Православной Церкви? (Здесь слово символ употребляется как образец веры).

Ответ: Их обвинение вращается вокруг нескольких латинских терминов, которые они хотят представить, как влияние католицизма. Однако эти термины в то время являлись общеупотребительными, и православные богословы, пользуясь ими, влагали в них иной смысл, чем католические схоласты. Ряд выдающихся апологетических книг был издан православными в Польском королевстве на латинском языке, но это не уменьшает их значения. Сам по себе язык конфессионально нейтрален. Некоторые обвинения либеральных критиков Посланий представляют собой искажение учения патриархов, а в некоторых случаях сознательную подделку. Модернистов волнует не латинская терминология, а противостояние патриархов натиску католицизма и протестантизма, то четкое и стройное учение в Символических книгах, которое мешает либералам создать адогматичное, размытое и аморфное христианство.

Вопрос: Что особенно не нравится модернистам в Символических книгах Церкви?

Ответ: По моему мнению, их больше всего раздражает православное учение о таинствах, которое не дает место протестантскому субъективизму, а именно, вера в объективность совершаемых таинств.

Вопрос: Поясните это примером.

Ответ: Г-н Осипов считает, что для действительности таинства необходимо субъективное состояние человека, принимающего таинство, без этого оно не совершается. Такая рационалистическая позиция, свойственная протестантизму, разрушает объективные критерии таинства и оставляет место для постоянных сомнений. Например, человек крещен в детстве по вере родителей и восприемников; придя в возраст, он начинает думать: а действительно ли вера родителей и восприемников соответствовала таинству крещения, может быть, они крестили его по обычаю и традиции, а сама вера их остается сомнительной и неизвестной? В таком случае у него действительно возникают сомнения: крещен он или нет. С одной стороны, то есть церковной, крещение не повторяется, с другой стороны, по концепции г-на Осипова крещение без должной веры не совершается, что же остается делать бедному человеку, попавшему в тиски противоречий? Я думаю одно: предпочесть Символические книги патриархов и Катехизис святителя Филарета лекциям г-на Осипова.

Подобные сомнения могут возникнуть насчет причащения. Если человек не подготовлен, как должно, то таинство причащения не происходит, а на самом деле, чем глубже человек включен в церковную жизнь, чем больше нравственных требований он предъявляет себе, тем острее он чувствует свое недостоинство и неподготовленность к принятию этого величайшего из таинств. Поэтому он будет сомневаться: принял он Христа или Христос отверг его от Себя. Правда, причастие нередко сопровождается явной и ощутимой благодатью, внутренним удостоверением действительности таинства, но это далеко не всегда. Часто благодать действует тайно.

Вопрос; Допускает ли г-н Осипов крещение младенцев?

Ответ: Он не может прямо отрицать необходимость крещения младенцев, так как в этом случае попал бы под клятву (отлучение, проклятие) Карфагенского Собора (V в.), правила которого утверждают необходимость крестить младенцев. Однако г-н Осипов обходным путем стремится доказать, что "правильное крещение", которое преобладало в Церкви чуть ли не до 11-12 столетий, это было крещение взрослых. Постановление Карфагенского Собора он почему-то относит к Западной церкви, хотя этот собор считается каноничным как в Западной, так и Восточной церквях. Надо сказать, что на этом соборе была осуждена ересь Пелагия, а одно из утверждений этой ереси было мнение о том, что младенцы не несут в себе адамова греха, и поэтому младенцы, умершие без крещения, спасаются. Таким образом, Карфагенский Собор считал одним из составных частей ереси пелагианства учение о том, что для младенцев крещение не нужно. Г-н Осипов, как видно с целью оправдать свою концепцию о крещении взрослых, утверждает, что некрещенные младенцы спасаются, не указывая, разумеется, на свою зависимость от Пелагия, а стараясь выдать осужденную собором ересь за православное учение. К сожалению, взгляд г-на Осипова на крещение близок к баптистскому учению, и это, мягко говоря, тоже не радует.

Вопрос: Как относится г-н Осипов к литургии?

Ответ: Он возмущался письменной работой одного из своих студентов, который считал, что главный долг пастыря – это священнодействия, то есть литургическое служение. Обычно одна ошибка влечет за собой другие. Отрицая пресуществление Святых Даров, г-н Осипов низводит литургию к символическим действиям, хотя и пробует доказать противное. Поэтому не удивительно, что главным он считает проповедь, а не мистическое единение души с Богом, происходящее в таинствах; здесь его концепция приближается к протестантскому рационализму (см. статью Осипова "Будь верен в малом").

Вопрос: Как относится г-н Осипов к Священному Преданию?

Ответ: Он отрицает существование Предания, ведущего свое начало от Адама и считает, что допотопные отцы, а также праведники, жившие до Моисея, то есть "времени закона", не имели ни Предания, переходящего из поколения в поколение, ни религиозных обрядов и ритуалов, а угодили Богу поступая по своей "естественной совести" (по крайней мере, так излагает концепцию г-на Осипова А.Зайцев, разумеется, не без ведома и помощи своего учителя). На самом деле без Священного Предания невозможна вера в Единого Личностного Бога, а сама вера предполагает определенные знания о Боге и священный язык обрядов. Неужели святые, начиная с семьи Адама, не передавали своим потомкам то, что было самым главным и дорогим в их жизни - знания о Боге, с Которым непосредственно общался Адам. Неужели от Адама до Моисея не существовало религиозных общин, где сохранялась бы вера в Истинного Бога? Кто же был тогда Мелхиседек "священник Бога Вышняго", царь Салима, происхождения которого никто не знал? Как мог быть священник без общины, чему он мог учить, не зная Предания, как он мог священнодействовать без ритуалов? Откуда Иов и его друзья имели такие высокие познания о Боге? Разве домочадцы Авраама не представляли собой религиозную общину? А жертвы, которые приносили древние праведники, не указывали на их веру в Искупителя и ожидания Его пришествия? Но г-ну Осипову надо было пойти на явные искажения библейской истории для того, чтобы уровнять ветхозаветных праведников с язычниками и показать, что одни и другие могли спастись одинаково добрыми делами. Здесь опять парадокс. По г-дам Осипова и Зайцева праведники до Моисея не имеют ни Предания, ни обрядов, а язычники имеют ложные предания и обряды, но спасаются, преодолевая их. Чем же спасаются? Религиозным нигилизмом и личной добротой, что ли? Преодолеть язычество без Откровения - это стать атеистом, а не монотеистом; а быть добрым человеком и вместе с тем включенным в языческую религию с ее мистериями и ритуалами - значит поклоняться демонам и стремиться к единению с ними.