Нуждается ли Осипов в искуплении?

 Одна из лекций г-на Осипова называется “Суть жертвы Христовой”. Святые Отцы, благоговея перед тайной Голгофской Жертвы, избегали давать такие претенциозные названия своим трудам, касающихся сотериологии. Тайна жертвы – это тайна любви. Мы можем говорить о ее свойствах, проявлениях, действиях и следствиях, употребляя язык символов, но сама суть Жертвы Христовой (г-н Осипов именно употребляет слово “суть”, “сущность”) остается непостижимой в своей глубине даже для ангелов; это тайна, которая воспринимается верой, а богословие может только отчасти пояснить ее.

Г-н Осипов пишет: “Речь идет о том, какую природу принял Бог-Слово, воплощалась здесь на земле. (Я цитирую буквально, не исправляя грамматических ошибок. А.Р.).Есть две точки зрения. Одна настаивает на принятие на неповрежденной человеческой природы, объясняя это тем, что Бог не может соединиться с чем то несовершенным, с чем то поврежденным, тем более, когда мы употребляем такое страшное слово, как грех. Бог не может соединиться с чем то греховным. Этот страх проистекает из того, что подчас мы не понимаем, насколько разные смыслы влагаются в одно и тоже понятие слово “грех”.

Надо сказать, что слова “несовершенный”, “поврежденный” и “греховный”, которые г-н Осипов перечисляет как синонимы, вовсе не однозначны, а имеют различное семантическое содержание. “Несовершенный” это неоконченный, не достигший цели; “поврежденный” значит ущербный, потерявший нечто необходимое, а “греховный” - извращенный, уклоняющийся от своей цели, впадший в состояние нравственного расстройства и дисгармонии душевных сил. Но такое определение далеко не полно. Грех, в метафизическом плане, это общение с демоническими силами, а не изолированное душевное состояние или действие человека. Рационалисты, как правило, игнорируют инфернальные (“подземные”) корни греха. Поэтому, Жертва Христова, обычно сводится у них к моралистике. В этом отношении г-н Осипов не представляет исключение. Он пишет:

“Единственным грехом, оскверняющим человека, то есть делающим его нечистым и перед самим собой и перед Богом, это грех личный, то есть тот, который совершается с пониманием, сознанием, свободным произволением человека, с сочувствием тому, что противно совести, и закону Божию, и законам человеческим. То есть, грехом в подлинном смысле слова является только личный грех. Следующие же понятия, такие, как родовой и первородный грех, имеют совершенно другой смысл. Это не то, что мы назовем нравственным преступлением или духовным падением, а это повреждение самой природы человеческой, которая в результате этого не оскверняется, не становится нечистой нравственно или духовно, а является поврежденной”.

Г-н Осипов обособляет природу от личности. Однако, природа это то, из чего образуется и оформляется личность. Эти понятия неслитны и, вместе с тем, неразделимы. Вспомним, что у многих древних отцов, они употреблялись как заменяющие друг друга термины. Впрочем, между природой и лицом есть коренное различие. Природа может не относиться к личности, а личность не может существовать вне природы. Святые Отцы выбрали слово “первородный грех” или “Адамов грех”, а не “Адамово поврежденность”, как хочет уточнить или поправить их г-н Осипов. Именно грех живет в природе и действует в ней; а сознание и гномическая (здесь – избирающая) воля человека показывают его отношение к греху, как внутреннему факту его психофизической монады.

Г-н Осипов отрицает первородный грех как скверну, хотя у Святых Отцов и в литургических текстах эти слова употребляются как синонимы (первородного греха). Надо сказать, что сам человеческий разум является способностью и свойством не личности, а природы, и как все силы души поражен грехом, только в меньшей степени, чем эмоция и воля. Уже сама гномическая воля, как колеблющаяся и выбирающая, подразумевает действие греха, заложенного в падшей природе человека. По концепции г-на Осипова ребенок, с не вполне раскрывшимся сознанием и не оформившейся личностью, не имеет греха. Поэтому, по его концепции, спасение младенцев не зависит от таинства крещения.

Постановления Карфагенского Собора, имеющего каноническое значение, предает анафеме тех, кто отрицает необходимость крещения для младенцев для очищения не их личного, а именно первородного, то есть природного греха. Уже Серафим Роуз, с присущей ему проницательностью отмечал, что либералы и модернисты различных направлений стараются изъять из церковного сознания учение о разрушительном действии первородного греха. Так г-н Осипов стыдливо прикрывает слово “грех” словами “несовершенство” и “расстройство”, добавляя, что на самом деле в этом ничего греховного нет, так как грех принадлежит личности.

В детях, еще задолго до формирования сознания, действует грех как эгоизм, ревность, лживость и, даже, похотливость. Насколько каждый из нас помнит себя в раннем детстве, настолько он может зафиксировать греховные импульсы детской души. Поэтому, невинность и чистота ребенка - довольно условные понятия. Об этом с большой силой свидетельствует блаженный Августин. Апостол Павел пишет: “Одним человеком грех вошел в мир, поэтому все мы в нем согрешили”. Если г-н Осипов верит в богодухновенность Священного Писания, то он должен признать, что эти слова внушены апостолу Павлу Духом Святым. Но, из последующего будет видно, что г-н Осипов другого мнения.

Продолжим цитировать текст лекции:

“Подавляющее большинство святых отцов говорят одно и то же, что Бог воспринял поврежденную нашу человеческую природу”.  

Итак, г-н Осипов приводит два мнения о человеческой природе Христа, как он обещал. Но, на самом деле, он не раскрывает истинного учения Святых Отцов в этом чрезвычайно важном вопросе, а именно, Христос воспринял неповрежденную грехом природу Адама, но добровольно взял на себя не грехи, а такие следствия греха, как тление и смерть, а также безгрешные немощи человеческой природы. Это святоотеческое учение г-н Осипов или замалчивает или умышленно искажает.

Так, например, тем, кто говорит о неповрежденной грехом природе Спасителя, он приписывает ересь так называемых “нетленников”, которые считали, что тело Христа не подлежит тлению и смерти. Надо сказать, что учение о первородном грехе, поразившем все человечество, и Голгофской Жертве, как искуплении от греха, проходит красной нитью через все патристическое богословие и литургические тексты. Почти в каждом каноне указывается на первородный грех, именно как на наследственную скверну, передающуюся через зачатие и рождение.

Если дело заключалось бы только в повреждении, а не в грехе и скверне, то почему необходим был Крест Христа, ведь мастеру незачем распинаться, для того, чтобы исправить испорченную деталь в машине. Почему тогда от Адама до Христа праведники сходили в ад, ведь поврежденную природу человека достаточно было исправить силой благодати? Если грех Адама был только его личным грехом, не вменяющимся потомкам, то есть не действующем в каждом человеке, то почему вне Голгофской Жертвы спастись невозможно? Разве понятие “поврежденная природа” соответствует другому понятию “падшая природа”? “Падшая”, значит не способная к тому, к чему призван человек - к богообщению.

Затем стоит вопрос: куда пала наша природа, что значит это катастрофическое падение. Она пала в поле сатанинского притяжения и находится под влиянием и воздействием падших ангелов. Падшее присоединилось к падшему. Грех, в том числе первородный, это не только уменьшение и оскудение добра, а деструктивная энергия, нечто вроде нравственной энтропии, или, другими словами, грех это сопротивление божественной воле и тайная любовь к демону. Если грех только личностное понятие, то почему Церковь крестит младенцев? Значит, по концепции г-на Осипова, в этом вопросе правы протестанты, особенно баптисты, настаивающие на крещении взрослых и даже превратившие этот принцип в основную догму своей секты. Это реформаторско-баптистское учение содержится в лекциях г-на Осипова, хотя, возможно, он на словах будет отрицать его по понятным причинам.