Духовное небо Тбилиси

Во время нашествия Навуходоносора Господь допустил, чтобы за грехи народа лживые духи вошли в уста прорицателей, и они обольщали бы ложной надеждой царя и вельмож. Теперь за грехи помрачились очи царицы Русудан и она поставила во главе войска не рыцаря времен царицы Тамар, а своего тайного врага. Атабег Иоанн носил под плащом полководца тайную иноческую власяницу, как Торникий, пришедший на помощь византийским императорам в войне против Вардой Склиром. Но в сердце Торникия был крест послушания, а в сердце атабега скрывался ядовитый змей.

Объединенное грузино-армянское войско расположилось около крепости Гарни. Командование даже не приняло меры для укрепления крепости, считая, что Джаллал-эд-Дин не станет терять время, чтобы осаждать ее. Но барс видит также хорошо ночью, как и днем. Хорезмийцы молниеносным броском подошли к Гарни, когда их не ожидали, и без труда овладели этой, казалось бы, неприступной цитаделью. Наутро грузины увидели над башнями Гарни зеленое знамя ислама, а у ее стен - трупы убитых защитников. Два войска стояли друг перед другом на двух горах, разделенной долиной, выжидая, кто первым начнет бой. Атабег Иоанн послал передовые отряды под предводительством месхетских князей Иоанна и Шалвы. Обычно, авангард вступает в бой, а за ним движется войско.

Но здесь отряды месхетинцев оказались одни в гущи хорезмийцев, и вступив в сражение не получили помощь. Атабег медлил. Для опытного полководца это не могло быть ошибкой, здесь было предательство. Он хотел погубить Иоанна и Шалву, и поэтому удерживал свои войска от вступления в бой, говоря, что еще не пришло время. Месхетинцы защищались до тех пор, пока не ломалось в их руках оружие. Иоанн был убит, Шалва захвачен в плен. Остатки разбитых отрядов отступали назад. Произошло смятение в рядах грузинского войска. Оно заколебалось и стало отступать. Войско казалось обезглавленным, никто не знал что делать, как будто густой туман опустился над Гарни, и люди идут ощупью, не видя друг друга. Сам Джаллал-эд-Дин удивился своей победе. Но здесь победила не доблесть, а предательство. Впрочем, Джаллал-эд-Дин был восхищен мужеством Шалвы и оставил его Ахалцихским правителем, хотя затем Шалва был брошен в темницу, и задушен за отказ принять ислам.

Горестная весть достигла Тбилиси. Остатки разбитого войска возвращались в город с опущенными знаменами, как будто в гавань возвращались корабли, потерпевшие поражение в морской битве, с черными парусами в знак траура.

Царица покинула Тбилиси и уехала в Имерети, как бы знаменуя падение столицы. Многие князья и феодалы последовали ее примеру, и вместе со своими дружинами возвратились в свои владения, чтобы защищать от врага свои поместья и замки. Страна, собранная воедино Давидом Строителем, теперь снова распадалась на части. Но защитники Тбилиси не пали духом; люди как будто пробудились, стали спешно укреплять город, чтобы превратить его в крепость. При приближении хорезмийцев в Тбилиси искали убежище жители соседних городов и сел. Город был переполнен людьми, как Иерусалим в последние дни перед осадой римлян.

Джаллал-эд-Дин решил, во что бы то ни стало, взять Тбилиси и разорить его. Но штурмом сломать укрепления и овладеть городом оказалось невозможным. Тогда Джаллал-эд-Дин тайно вошел в сговор с мусульманами, живущими в городе. Он обещал им неприкосновенность их домов, и даже часть захваченной добычи, грозя в противном случае подвергнуть их такой же участи, как и христиан. Осажденными войсками руководили два полководца Боцо и Мемнон. Когда Мемнон объезжал город, проверяя охрану ворот, то в мусульманском квартале из окна дома на него сбросили тяжелый камень, и он на месте умер, как до этого умер Давид Сослан, супруг царицы Тамар, к которому враги Грузии подкрались сзади и нанесли предательский удар железной палицей, или как пал, воспетый в легендах король Ричард Львиное Сердце, которого никто не мог побороть в единоборстве, но при осаде крепости его убила одна женщина, сбросив на него с башни жернов.

Хорезмийцы ворвались в Тбилиси как поток реки, прорвавший плотину, который уничтожает все на своем пути. Все ужасы предыдущих воин со времен царей Мириана и Вахтанга меркнут перед теми злодеяниями, которые совершали хорезмийцы. Они подвергали пыткам стариков, доискиваясь, где спрятаны их богатства. Разбивали младенцев о мостовую, вспарывали животы беременным женщинам, топтали детей копытами коней, оскверняли дев, как будто превратили город в плаху для казни. Храмы были разрушены и осквернены

Джаллал-эд-Дин одержал победу на поле над грузинским войском, теперь он задумал другое: одержать победу над Христом – духовно уничтожить Грузию, превратить ее в мусульманское ханство, заставить жителей столицы, а затем других городов и провинций отказаться от Христа и перейти в ислам.

Но Тбилиси еще сопротивлялся. В крепости Исани находились войска, под предводительством Боцо, которые дали клятву умереть, но не сдаться. Крепость падает изнутри, а там не было изменников, и попытки Джаллал-эд-Дина взять ее силой, были безуспешными. Гарнизон ждал помощи, но она не приходила. Наконец царица Русудан прислала письмо, где повелевала войску сдать крепость. Они должны были повиноваться. По договору с хорезмийцами отряд грузинских воинов покинул крепость и город, не сдав оружия и не опустив знамена.

Теперь Джаллал-эд-Дин мог свободно приняться за давно задуманное им дело. Он велел жителям Тбилиси идти со стороны Исани на правый берег Куры, по направлению мечети. На мосту стояли иконы Спасителя и Божией Матери, вынесенные из Сионского собора. Кто отрекался от Христа, должен был в знак этого плюнуть на иконы, тогда ему сохраняли жизнь. Тем, кто проходил молча или осенял себя крестным знамением перед иконами, рубили голову, кололи мечами, поднимали на копья и сбрасывали вниз с моста. Кура превратилась в огромную могилу. Отступников должны были приводить в мечеть, чтобы там они прочитали первую суру Корана, и мужчины подвергались бы обрезанию. Но двор мечети оказался почти пустым.

Грузины, при Давиде Строителе отвоевав Тбилиси, не изгнали мусульман из столицы государства, а обращались с ними по-братски. Царь Давид даже дал им льготы и привилегии, считался с их обычаями, и построил в Тбилиси дворец мусульманских поэтов, подобный которого не было ни в Шемахе, ни в Гандже. И теперь они платили тем, что ударили ножом в грудь той стране, которая приютила их. Грузинские цари не разрушали в Тбилиси мусульманских школ и мечетей, а теперь в этих мечетях должно было совершаться отречение от Христа под страхом смерти. Человек вскормил в своем доме волчонка, а тот, возмужав, не стал его другом, а, внезапно бросившись, загрыз его, чтобы насытиться кровью и телом своего кормильца, как бы устроить в его доме для себя кровавый пир.

Джаллал-эд-Дин воздвигнул свой трон на месте купола сброшенного с Сионского собора, откуда он наблюдал за казнью христиан. На поле боя смерть воина – это поражение. На духовном поле смерть за Христа – это победа. Целый месяц длилось это невиданное в истории Грузии побоище. Первая битва была выиграна Джаллал-эд-Дином, но вторую битву, которую он хотел сделать своим триумфом, он проиграл. Подвиг тбилисских мучеников стал примером для всей страны и для следующих поколений, а злодеяния Джаллал-эд-Дина показали его лицо как беспощадного зверя даже перед мусульманским миром.

Его военная победа над Грузией стала последней победой; в дальнейшем его преследовал злой рок: неудачи и поражения. Он явился не только мечом, поразившим тело Грузии, но также бичом для мусульманского мира. Воины, которые вел Джаллал-эд-Дин, разделили мусульманский мир, как враждебные лагеря, истощили его силы, лишили в лице Грузии своего мощного союзника. И, поэтому, монголы увидели перед собой не союз стран Ближнего Востока, а обескровленные земли, которых нетрудно завоевать. Мусульманские султанаты стали падать один за другим. Джаллал-эд-Дин, оставленный всеми, бежал от монголов, проклинаемый христианами и своими единоверцами. Его отец скрылся на пустынном острове, а кровавый сын искал убежища в горах Курдистана. Там его встретил курд пастух, который прельстился драгоценным поясом Джаллал-эд-Дина, и когда тот заснул утомленный от пути, то убил его. Разбойник убил разбойника. Кто хотел быть повелителем Востока, умер как пес, задушенный рукой пастуха.

Грузия уже не могла выставить войска для сопротивления монголам, но новые завоеватели оказались не менее жестокими, чем прежние.