Для размышления

Век девятнадцатый железный,

Воистину жестокий век.

…………………………..

Двадцатый век еще жесточе

…………………………..

Как будто из расселин ночи,

На землю вышел Люцифер.

(Блок, "Возмездие")

 

Как воздух перед грозой насыщен электричеством, так духовная атмосфера 19-го столетия была пронизана теми чувствами, стремлениями и идеями, которые, все более сгущаясь, воплотились в жизнь 20-го столетия. Некоторые люди уже предвидели ход истории. Одним из них был святой Игнатий Брянчанинов, который, благодаря своей духовной прозорливости и мистическому опыту во многом открыл нам будущее Церкви.

Другим провидцем оказался Достоевский, обладавший, если не духовными, то глубокими душевными интуициями. Последним крупным произведением Достоевского, как бы его лебединой песней была книга "Братья Карамазовы". В этой книге есть несколько страниц, которые явились для одних загадкой, для других - гениальным провидением, для третьих - камнем преткновения. Это "Легенда о великом инквизиторе". Великий инквизитор встречается с Христом. В откровенной беседе, вернее в монологе, он с цинизмом говорит Христу, почему он пришел в Церковь, как стал в глазах народа примером служения христианству. Он как бы бросает в лицо Христа сгустки той ненависти, которая накопилась в душе у него и у его единомышленников.

Характерно, что он говорит не "я", а "мы", как о неком союзе, как о некой безымянной силе. Он говорит, что проповедь Христа была обречена на провал; большинство людей отвернулось от христианства, потому что Христос возложил на плечи своих последователей слишком тяжелое бремя - Свое учение, и этим лишил их радости жизни. Великий инквизитор оказался великим гуманистом, который пришел в Церковь для того, чтобы дать людям облегченное христианство - новую гуманистическую веру. Он знает, что это обман, но берет его на себя ради народа.

Христос – его главный противник. Гуманизм требует смерти врагов для счастья людей, но инквизитор колеблется, он не решается убить Того, Кому хотя бы внешне служит. Он дает Христу возможность на этот раз избегнуть суда и пыток, но предупреждает, чтобы Христос поскорее скрылся, и не вздумал вмешиваться, даже своим молчаливым присутствием, в планы и дела духовной инквизиции, иначе Его вторичная казнь неизбежна.

Христос уходит. Инквизитор сидит погруженный в свои мысли. О чем он думает, что замышляет, какие планы составляет - это тайна. Тонкие, бескровные губы инквизитора сжаты, даже когда он один.