Может ли верующий человек быть материалистом?

К сожалению, нам приходится признаться, что может, и при этом гибрид внешнего христианства и неверия представляет собой особую разновидность современного человека. Неверие под видом христианства может иметь несколько оснований.
Первый вид такого гибрида «партийное» христианство.
Например, говорят: «Ты русский, значит, ты должен быть православным». При этом теряется смысл Православия, как стремления души человека к своему Первообразу, общению с Божеством,  включению в ту систему духовных ценностей, которая, начинаясь на земле, преображает человека и делает его соучастником божественной жизни. - «Ты – русич, поэтому должен поклоняться Перуну» - мог бы сказать язычник времен князя Святослава.
Христианство - это мировоззрение, которое рассматривает земную жизнь в перспективе вечности. А «партийное» христианство по этнической принадлежности видит в христианстве только факторы национальной традиции и культуры. Здесь христианство - костюм, который надо одевать для демонстрации своей национальности; какое сердце скрыто под ним - неизвестно. Различные политические и социальные союзы и партии, в устав которых входит христианство как обязательное вероисповедание, также профанируют само понятие Церкви, которая не может быть участницей какого-либо союза. Например, либерально-христианская партия представляет собой карикатур на христианство, которое мало чем отличается от банальных антирелигиозных карикатур.
 Вторая разновидность этого гибрида - модное христианство. Когда падают режимы, опирающиеся на атеистическую диктатуру, то христианство рассматривается как альтернатива прежней деспотии. Лица, которые не задумывались над вопросами мировоззрения и глотали пилюли атеизма, не разжевывая их во рту, теперь такие легко становятся христианами, даже не понимая, что с ними произошло. Раньше они вычитали из газет, что Бога нет, и поверили в это; теперь они прочитали в газетах, что Бог есть и также приняли это, в сущности ничего не изменив в своей душе. Впрочем, все-таки они изменили атрибутику: стали носить кресты как украшение и ходить в церковь, потому что это модно и современно - значит это хороший тон. Но мода не может продолжаться долго.
Если человек не живет по- христиански, то противоречия между элементарными требованиями христианства и современного мира будут все более обнаруживаться в таких людях; в них созреет внутреннее недовольство Церковью. Духовная красота христианства оказывается непонятной и недоступной для тех, кто не изменяет самого себя. Человек, не возрожденный духовно, приходя в церковь, не видит церкви. Эффект новизны пройдет и такому человеку в церкви станет просто-напросто скучно.
  Третий вид гибрида - это прагматизм. Человек рассуждает приблизительно так: «Откуда я знаю, есть Бог или нет; может быть, Он и есть. Почему же в таком случае не воспользоваться Его существованием и не взять от церкви то, что «деловой и умный человек» старается найти в кладовых человеческой истории? Раз в церковь ходят люди, значит, они что-то получают, почему бы не попробовать и мне?»
Остановимся на одном из подвидов религиозного прагматизма – теософии и оккультизме. Здесь Бог мыслится как источник некой энергии. У этих людей отсутствует какое-нибудь четкое понятие христианства, даже если они по-светски образованы. У них смешивается все: Евангелие, оккультизм, магия, штайнеризм, христианские святые и тибетские махатмы, православные монахи и индуистские йоги. Для них это люди, которые посредством каких-то таинственных познаний приобрели энергию, недоступную для профанов, энергию, которую «деловой человек» может употребить в своих целях влияния на других. Такие люди или разочаровываются в церкви, ничего не получив, или продолжают свои поиски, например: на каком месте под куполом надо встать, чтобы получить больше энергии, кто из присутствующих отнимает у них эту энергию, и т.д. Такие люди часто попадают под явное воздействие демона и ощущают в себе его призрачную силу, и скрытый вид одержимости воспринимают как духовное достижение.
Какое все-таки различие между истинным христианством и ложным, не в догматическом, а в жизненном, мы бы сказали повседневном, смысле этого слова?
Верующий человек имеет некий идеал, образец, к которому он  стремится, это приближение к Христу через благодать Духа Святого. Неверующий не стремится изменить себя, он живет собственными страстями. Христианство - это в значительной степени область воли. Для неверующего не существует идеала, к которому он стремится. Он  живет между двумя полюсами - жаждой наслаждения и страхом; он хочет иметь Бога гарантом своего земного благополучия, он чаще всего представляет Бога неким безликим энергетическим полем и хочет стать аккумулятором этой энергии.
Христианство предполагает не только чистоту цели, но и чистоту средств. Неверие, как правило, неразборчиво в средствах. Оно старается оправдать обман, хитрость, ложь, но разоблачает себя в том, что ищет временного и земного. Для достижения духовного ложь не приемлема, а для Бога не нужна помощь грешного человека.
Вот мы стоим перед странной картиной. Большинство людей в нашем регионе называют себя христианами, но в тоже время большинство из них примирилось с ложью и развратом, которые стали стилем и атрибутикой современной жизни.
Мы имеем Православие, мы получили его как дар, но в тоже время мы предаем его и изменяем ему не столько потому, что мы грешим, но потому что мы примирились с грехом, как с нечто естественным и необходимым. Другие народы не имели и не имеют той благодати, которая дана христианам, поэтому они менее ответственны перед Богом.  Господь наказывает нас за постоянную измену, за то, что мы, называя себя христианами, лжем Ему. Мы видим и испытываем эти наказания, но не понимаем их причины, и поэтому они не отрезвляют нас.