Опасность модернизма в храмовом зодчестве

Современные модернисты любят повторять слова Блаженного Августина: «В главном – единство, во второстепенном – свобода, во всем – любовь». Они в главном нередко подразумевают только догматику, что само по себе правильно, но противопоставляют ей, как нечто второстепенное, – обряды, ритуалы, богослужебную традицию и символический язык Церкви, где якобы можно допустить свободу. Такая интерпретация разрывает форму и содержание друг от друга, искажает мистический язык Церкви и противоречит самому единству Церкви, как мистическому Телу Христа. По нашему мнению, в Православии недопустим не только богословский, но и литургический модернизм.  Как в Ветхом Завете, так и в Православной Церкви самым высшим священным символом является храм.

Православный храм по духу и символике представляется преемником ветхозаветного Иерусалимского храма. Вдохновенная молитва царя Соломона при освящении Иерусалимского храма открыла миру, что храм Единого Бога – всечеловеческая святыня, духовный центр ветхозаветного мира, что он имеет не национальный, а универсальный характер. Христианский  храм явился не простым продолжением ветхозаветной зодческой традиции, а раскрытием пророческих образов и священной символики. Он отразил в себе новые глубины  боговедения и боговидения, новые перспективы, которые открылись в боговоплощении, и новую жизнь, которую принесла искупительная Жертва Христа Спасителя.  Ветхозаветный храм – это плач Адама о потерянном рае, порыв земли к далеким небесам, луч божественного света в стране изгнания и ожидание Искупителя. Ветхозаветный храм был сторожевой башней Сиона, откуда по всему миру должна была пронестись весть о пришествии Мессии.  Христианский храм – это ковчег крови Христа, крови, которой искуплен мир и написан новый завет. Ветхозаветный храм – образ надежды;  новозаветный храм – любви. В ветхозаветном храме пребывали ангелы; в новозаветном – Божество. Ветхозаветный храм – это просвет неба; новозаветный – соединение неба с землей.

Ветхозаветный храм – путь к царству; новозаветный – царство духа, открытое на земле. Ветхозаветный храм – луч, направленный в будущее; новозаветный – будущее и прошлое, ставшее настоящим. То, что сделал Христос, заключено в Таинствах Церкви, история мира проходит в циклах богослужения. В Церкви, как в вечности, ничего не потеряно.   Храм – остров в мутном море этого мира, который в своей символике знаменует вечную жизнь и преображение космоса. Храм это икона неба и он был создан как икона  посредством духовного видения. У древних зодчих было целостное, непосредственное восприятие духовного мира, постепенно оно стало снижаться и бледнеть. Образ ветхозаветного храма был дан Моисею на Синае при блеске молний и раскатов грома, которые потрясали гору от вершины до его основания.

Образом новозаветного храма послужила Сионская горница, где Дух Святой в виде огненных языков сошел на апостолов, представляющих собой первую христианскую общину. Христианский храм имеет несколько форм: форма треугольника – образ ковчега, в котором спаслось семейство Ноя от потопа: это значит, что только в Православной Церкви возможно спасение; форма квадрата – образ Небесного Иерусалима, стены которого имели одинаковый размер, длину и ширину; форма креста означает, что основание Церкви является крест и Голгофская жертва; форма базилики – дом апостола Марка, куда собрались ученики Христа в день Пятидесятницы – схождения Духа Святого; форма круга – символизирует вечность, так как Церковь – это откровение вечности во времени. Купол храма может быть конусообразным, то есть ссужающимся к вершине – это означает полет и устремление  к небу. А иногда купол похож на язык пламени – образ космического огня, который очистит и обновит небо и землю. Храм нельзя представить как конструкцию, объединение отдельных частей, – эклектика не может создать единства.   Моисею на Синае был дан план скинии – походной церкви, скинии – прообраза будущих храмов. В божественном Откровении  великому пророку были указаны принадлежности храма, и даже материал, из которого они должны быть изготовлены. Это означает, что храм – не произведение человеческого искусства, не плод творческого вдохновения, а воплощение божественной идеи. Храм – это Библия, написанная зодчими, как каллиграфами. Православный храм – это гимн Богу, воплощенный в камнях; это сложная система символов, где каждая деталь и предмет и даже геометрические линии, формы и структуры несут в себе духовный смысл и имеют таинственное значение.  Символы ветхозаветного храма раскрыты в Новом Завете; символы новозаветного храма будут раскрыты в вечной жизни. Третьего завета уже не будет, поэтому новая храмовая символика  невозможна: она будет обращена в пустоту, в никуда. Это будет мертвая форма, лишенная содержания; это будет включенность человека в духовный вакуум, а точнее, в мир мечтательного и воображаемого, в мир метафизической лжи. 

Единство Православия неотделимо от ее преемственности. Это единство не только догматики, как сознания Церкви, не только мистики, как сердца Церкви, но и символики, как языка Церкви. Символы не сочиняются, о них не договариваются; символы даны в Откровении или выявлены в мистических прозрениях. Нельзя создать новый символи¬ческий язык Церкви искусственно, наподобие эсперанто, – это будут бессодержательные звуки для верующей души, или же, что еще хуже, навязанное через новые формы новое содержание, находящееся за пределами христианства.  По сути дела, модернисты в зодчестве хотят превратить храм или в утилитарное здание, или же в декоративное строение, где формы перестанут быть символами Евангелия, вопло¬щенными в литургической динамике храма, а только лишь взлетом творческого воображения – прыжками модернистов вверх, во время ко¬торых они думают дотянуться до неба. Такие декоративные подделки под храм могут удовлетворить эстетические чувства современного человека, но верующее сердце воспримет их как потерю, духовную энтропию, зодческую ересь.  Модернисты в странах Европы строят свои молельни, как залы для рок-музыки, которые похожи на дикие вопли из стеклобетона и металла; а в древние храмы ворвалось с улиц и ночных клубов авангардистское искусство. Чего только не видел на своем веку Римский собор Петра и Парижский собор Богоматери! В стране, в которой мы живем, храмы были насильно отняты у верующих, частично разрушены, а оставшиеся превращены в склады и клубы. А на Западе модернисты сами, без какого либо насилия,  игрой своего изощренного воображения превращают храм в театры, с крутящимися сценами и сменяющимися декорациями, где проводятся «веселые литургии», где молитвы переложены на мотивы фривольных песен и сопровождаются  плясками. У нас этого пока нет. Но когда горит дом у соседа – это грозное предостережение.