О лжи "всеспасения"

 Апокатастасис Оригена – учение о том, что все творения Божии, в том числе самые тяжелые грешники и падшие ангелы, в конце концов вернуться к Богу – близок к античной философии, которая рассматривала историю мира, как цепь последовательных и замкнутых циклов. Здесь конец сливался с началом –  устье реки времени совпадало с ее истоком. Каждый цикл истории делал гигантскую окружность, будто движение космического циркуля, где линия замыкалась в точке ее отсчета.  Таким образом, мир, происшедший от Бога должен возвратиться к Богу – в свое первоначальное состояние. Этот языческий апокатастасис, делающий спасение необходимостью, по сути дела зачеркивал разницу между добром и злом в аспекте вечности. Он детерминизировал саму волю человека, и делал добро и зло эфемерными состояниями, то есть почти что фикциями. По Оригену, человек обречен на спасение, а само спасение это возвращение.
 Здесь мы коснулись философской стороны апокатастасиса. Но есть еще другая, более сокровенная – нравственная сторона. Человек перестает бояться Бога, а по Библии страх Божий – начало премудрости. Именно страх Божий отрезвляет человека, сковывает его грех, и очищает ум от страстей. Без страха Божьего ум находится в состоянии опьянения и делается рабом чувств, желаний и стремлений к наслаждениям. Страсти подсказывают уму идеи, а рассудок развивает их. Страх, предохраняя человека от грубых грехов, дает место в душе для благодати, которая рождает надежду, а надежда рождает любовь. Где нет страха – там нет надежды, а только змеиная песнь страстей, которые оправдывают грех. Странное дело: грешник утешает себя любовью Божьей, в которой он надеется найти прощение без покаяния и исправления. Это ложное упование, это прятанье за любовь Божию происходит именно потому, что у грешника нет любви к Богу.  Впрочем, часто грешник убеждает себя в том, что Бог, как всецелая Любовь, даст ему время покаяния перед самой смертью; а теперь – время для земных радостей, то есть время для наслаждений, а не слез.
 Многоречивые выступления современных гуманистов о любви Божией – это на самом деле грех против любви, так как они желают превратить любовь Божию в гарант своего спасения без покаяния и исправления жизни, то есть здесь злоупотребление любовью и милосердием Божиим. Эти люди не понимают, что истинная любовь к Богу рождается в тяжелой борьбе с собой; что  отдаваясь страстям, они не любят Бога, что совершая грех, приносят страдания Христу. Слова о любви без подвига – это оправдание греха. Такие люди готовы распять Бога и блудить под тенью Креста, утешая себя тем – что Бог есть Любовь. 
 Современному гуманистическому сознанию неприемлемо учение Христа о вечных муках, которое содержится в Евангелии и является одним из краеугольных догматов сотериологии и эсхатологии.
Учение Оригена было осуждено, оно было изгнано из Церкви, но не из уголков человеческого сердца, где грехи, как змеи, свили свои гнезда. На протяжении истории мы видим рецидивы оригенизма в ересях и сектах, в том числе в оккультных сектах, который учит о восстановлении падших ангелов в своем чине и примирении сатаны с Богом. Характерно, что в демонических сектах блуд стал ритуальным символом любви.
 Сам Ориген был аскетом, но, к сожалению, аскетизм принял у него изуверскую форму – самооскопление. Он читал Евангелие  в мерцающем свете «Диалогов» Платона. Ложный спиритуализм Оригена как платоника и обещание всем конечного спасения делал оригенизм привлекательным для древних, средневековых и современных гуманистов. Теперь все чаще звучат призывы реабилитировать Оригена, и признать церковные анафемы недействительными, как некое недоразумение.
 Современные реформаторы с большим удовольствием предали бы анафеме святого царя Иустиниана Великого, собравшего V Вселенский Собор, на котором был осужден Ориген, а самого Оригена объявили бы "вселенским учителем".