В преддверии метафизической ночи

Мы видим в настоящее время небывалое в истории человечества нравственное разложение, которое приняло характер общечеловеческой катастрофы. Человек, как нравственная личность, уничтожен. Еще можно найти осколки прежних понятий о добре и чести, но скоро от них останется только след. Сила, противостоящая энтропии мира – это благодать Божия. Но условия для действия благодати – любовь человека к Богу и людям. Когда иссякает любовь, то отходит благодать и начинается падение в бездну: от человека – к зверю, а от зверя – к демону. Там, где исчезает богоподобие, начинается демоноподобие.

Любовь ищет прекрасного. Чувство любви неразрывно от понятия красоты. Христианство раскрывало вечную красоту человеческой души как образа и подобия Божьего. Душа христианина, обращенная к Богу, видела отблески божественного света в каждом человеке. Жертвенность без любви невозможна. Потеряв мистическое чувство, как способность созерцать богоподобную красоту человека, люди стали искать в этом мире автономную и несуществующую красоту.

Любовь – стремление к идеальному и желание единства с этим идеалом. Здесь возникает романтика душевной и плотской любви, гражданской доблести и т.д. При этом объект любви воспринимается не в реальном виде, а украшенным воображением. Государство, нация и т.д. воспринимаются, как всецелые носители добра. Эта романтическая любовь к народу, друзьям, искусству, природе, а особенно любовь мужчины и женщины, была способна проявляться в форме преданности, самопожертвования и героизма, хотя бы эти проявления были непостоянными и спорадическими. Для спартанцев идеалом была история Спарты, для афинянина – государственное устройство Афин, для Меджнуна – Лейла, для конфуцианца – семья, включающая дальних предков и т.д. Любовь, даже в оземленном виде, способствовала сплоченности людей и их солидарности, чувству долга и уважения друг другу, которое называется благородством.

Человек не может любить безобразное, даже когда оно возникает перед ним в образе манящего греха. Чтобы уничтожить солидарность людей, чтобы сделать бесполезным и беспочвенным героизм и самопожертвование, нужно уничтожить идеи и красоту, надо осмеять само понятие идеального.

Человек сложное и противоречивое существо. Он подобен золоту, брошенному в грязь; отблеск этого золота еще напоминает о красоте человека. Надо, чтобы она была утоплена до конца в грязи, тогда будет невозможна сама любовь.

Человек богоподобное существо, но в нем коренится грех, который человек должен подавлять силой воли. Ведь порядочность тоже определенная идея даже у нерелигиозных людей; это идея о достоинстве человека, хотя само слово "достоинство" непонятно им. Если любимый нам человек вдруг превратится, как в волшебной сказке в животное или рептилию, то любовь исчезнет – мы не сможем сохранить это чувство к валяющейся в луже свинье, огромному пауку или гремучей змее. Если даже он превратится в обезьяну, грязную и похотливую, то вряд ли кто из нас захочет пожертвовать своей жизнью за ее блага – есть бананы и удовлетворять свою похоть.

Теперь демонические силы под именем либерализма хотят уничтожить остатки красоты в человеке. Развращенный человек обречен на вырождение. С ним легко вступать в партнерство по греху, но любить его преданной и самоотверженной любовью невозможно. Человек не отдаст свою жизнь за того, кто стал живым гнойником – душевным и телесным, он не будет чувствовать никакой ответственности перед ним.

В развращенном мире исчезает любовь. Этот душевный холод и пустота делают жизнь серой и бесцельной. Человек стал безразличным человеку. Более того, он в душе враждебен к нему. Если тонет один, то другой не станет рисковать, протягивая ему руку, ведь тот перестал быть для него какой-либо ценностью, он не воспринимается как друг, как ближний, даже как человек, – пусть себе тонет кусок гнилого мяса.

Ежедневно по телевидению даются уроки, как человек превращается в свинью или тигра, и люди постепенно адаптируются с мыслью о том, что цель жизни – это постоянное копание в грязи, что человеку все дозволено, что чистота это средневековое суеверие. Даже чистая любовь между женихом и невестой, воспетая в поэзии всех народов, уже перестает существовать.

Христианство, особенно Православие, возрождает человеческую личность. Оно дает человеку силы сопротивляться греху. Поэтому оно было гонимо и будет гонимо. Грех разделил, раздробил человечество, оно распалось, как цепь на звенья; грех погасил красоту человеческой души.

Есть еще один не психологический, а метафизический фактор греха: содержание человеческой души излучает тонкие эманации, которые недоступны для наших сенсорных чувств, но воспринимаются нашим духом. От грешника идет особый смрад, от которого отвращается дух человека, даже такого же грешника. Поэтому в грехе есть постоянная метафизическая тяжесть, особенно в извращенных грехах, которые стали теперь, как бы хобби. Поэтому от животного мы идем к демону, поэтому несчастье другого вызывает у нас тайное чувство злорадства, как бы мщения за что-то потерянное и поруганное людьми.

Христианство – это религия любви, которая основана на жертвенности. Оно спасло человека от самого страшного рабства – вечной смерти и ада, а теперь человек стал добровольным рабом самого худшего господина – греха и демона. Человек потерял красоту своей души и вместе с этим способность любить. Он захотел рабство и получил его. Уже древние мудрецы сказали, что красота спасает мир. Высшая красота – Бог, вторая – богоподобное творение. Вместе с красотой исчезает любовь и настает метафизическая ночь.