О лжи на Святых

В настоящее время в академических кругах употребление слова «псевдо» (ложный) перед именами древнехристианских писателей, считается хорошим тоном. Характерно, что с такой легкостью никто бы не посмел ставить перед именами Вергилия или Сервантеса слово «псевдо», что вызвало бы возмущение среди историков и литераторов. В прошлые времена в светском обществе считалось знаком уважения при обращении к старшим лицам, заканчивать фразу буквой «с» - сокращенным «сударь» или «государь». Это сходство имеет характер негатива: в одном случае подчеркивается уважение к человеку, в другом - беспардонность и обвинение во лжи.

Господь назвал диавола лжецом. Это слово является как бы вторым именем диавола. Святые отцы писали об антихристе, что он будет великим лжецом и притворщиком, и хотя родится как человек во плоти, станет единым духом с сатаной.

Всякий грех содержит в себе ложь и обман. Всякое преступление начинается тогда, когда человек теряет чувство правды. Пророки, предвозвещая пришествие Мессии, говорили, что «...во устах Его нет лжи». Он назван ими «Правдой Божией». Сам Господь сказал: «Я есть Истина и Жизнь». Псалмопевец Давид, а вернее, Дух Святой, открыл нам в псалмах, что ложь - это предвестница гибели: «...ты уничтожишь всякого, говорящего ложь», а в другом месте: «...человека лживого и кровожадного гнушается Господь». Здесь слова «лжец» и «убийца» поставлены рядом, и связаны друг с другом. Господь обещает царство небесное тем, кто ради правды подвергнется гонениям и изгнанию. Все мученики за Христа предпочли умереть, чем купить себе жизнь ложью.

Есть психологический факт: человек судит о других по себе, он как бы проецирует на других свое собственное душевное состояние. Мир все больше погружается в море лжи и поэтому теперь психологически легче допустить то, что в древние времена показалось бы возмутительным и невероятным, а именно, мысль, что святые занимались присвоением чужих имен и подделкой своих творений под апостольские писания. Молиться святому и одновременно считать, что он «интеллектуальный вор» - один из парадоксов нашего времени и мышления. Второй парадокс, который свидетельствует о нашей собственной духовной слепоте, - это верить, что «вор» смог адекватно воплотить в своих лжевидениях и подделках чистое учение Церкви или, другими словами, церковное Предание нашло себя в творениях лжецов – литературных фальшивомонетчиков.

Подделаться под правду и обмануть Церковь невозможно. У святых были настолько глубокие духовные интуиции, что они сразу обнаружили бы фальшь в диссонирующих звуках лжи.

В вопросе о псевдо-Макарие, псевдо-Дионисие, псевдо-Ниле обычно игнорируется многовековое свидетельство Церкви, как нечто недостоверное и не заслуживающее внимания. Таким образом, возникает третий парадокс: некоторые христиане, исповедующие свою веру в Церковь (Символ Веры), в то же время совершенно не считаются с церковным Преданием, и повторяют рационалистическую критику (простите за неологизм – «голокритику»), как последнее и окончательное слово науки, как приговор трибунала, не подлежащий кассации. Что же произошло?

Ученые, выпавшие из русла православной традиции, в сущности, разучились читать творения святых отцов, ощущать их внутреннюю целостность и гармонию, чувствовать благодать, пронизывающую, как незримый свет, страницы их книг, и потеряв вместе с благоговением духовную интуицию, стали рассматривать Библию и патристику с позиции историко-сравнтельной, а на самом деле, мифологической школы. Последователи Лессинга и Гегеля, прямо не отрицая Бога, поплыли вниз по потоку скептицизма и критицизма: скептицизма - как беспомощности веры, и критицизма - как беспомощности ума. Псевдонаучными провокациями Лессинга восхищались Маркс и Энгельс. К сожалению, с подобной рационалистической профанацией согласились модернисты-теологи «страха ради европейского».

Слово «лжец» в прошлые века считалось одним из самых больших оскорблений. Сказать про человека «лжец», было равносильно пощечине. В драме Пушкина «Скупой рыцарь», за слова «…барон, вы лжете», отец вызывает на поединок сына, и тот поднимает брошенную перчатку.

Думают ли те люди, - которые так легко и безответственно употребляют выражения «псевдо-Дионисий», «псевдо-Игнатий», - что они приписывают святым диавольский грех лжи, так как первый лжец – сатана.

Уважаемый профессор! Условно назову вас Панфил Ионович Осинин! Много лет тому назад на экзамене вы решили поправить одного студента, сказав: «Не святой Дионисий, а псевдо-Дионисий». В какой-то степени он благодарен вам за то, что эта реплика заставила его задуматься об опасности нашего времени – замены Предания эфемерными гипотезами, изменения православного менталитета и скальжения к протестантскому субъективизму. Прошу вас, милостиво примите мои слова. Если для вас более приоритетным, по сравнению с церковным Преданием, является мнение рационалистов, живших спустя 1000 лет после обнаружения «Ареопагитик», то представьте себе следующую ситуацию: через 10-15 веков после вас, какой-нибудь критически настроенный историк духовных школ, придет к выводу, что никакого профессора Осинина не было, а оставшиеся от того времени отрывки лекций принадлежат некому псевдо-Панфилу, лже-Ионовичу, второ - Осинину.

Что бы вы ответили ему? Наверное, сказали бы с того света: «А, все-таки, я существовал, и существую, несмотря на то, что археологи не смогли до сих пор обнаружить при раскопках моего паспорта».

Блаженный Иероним с юности учился изяществу речи по сочинениям Цицерона, с которыми он не расставался, даже приняв монашество. Однажды, у себя в келии, он услышал грозный голос: «Ты не Мой ученик, а Цицерона». После этого блаженный Иероним больше не прикасался к книгам римского оратора.

Еще неожиданнее для модернистов будет услышать голос: вы ученики не святых отцов, которых унижали словом «псевдо», а Эразма Роттердамского и Лессинга, - людей намного худших, чем Цицерон.