Безымянные мученики

На рубеже XIV - XV столетий Грузию постигло одно из самых тяжелых во всей ее историй бедствий - нашествие Темур-Ленга, известного в Европе под именем Тамерлана.  Неоднократные вторжения Тамерлана в Грузию можно сравнить по их катастрофическим последствиям только со страшным землетрясением, которое, по преданию, в глубокой древности  разразилось на Кавказе. Это произошло на самой заре существования Грузии. В течение нескольких месяцев тряслись и колебались Кавказские горы как ветви дерева, раскачиваемые бурей; огромные каменные глыбы срывались с вершин в долины, обломки скал загораживали горные реки, и ущелья превращались в озера. Люди бежали из разрушенных сел и городов и поселялись в пещерах и землянках. Когда казалась, что пришла общая гибель, то часть кавказских племен ушла на запад и нашла себе вторую родину в Северных Пиренеях (страна басков). Скупые сведения об этом землетрясении, как его глухие отголоски, сохранила грузинская летопись  - Картлис цховреба".

В конце XIV и начале XV веков семь раз вторгался в Грузию Тамерлан, как призрак смерти из "страны мрака" - Турана. Семь раз его войско косой смерти проходило по Грузии. Образ Тамерлана остался в памяти народа как образ демона, спущенного с цепи, которому дана была власть на несколько лет терзать и убивать христиан.

До времен Тамерлана христианские общины и епархии существовали в Каспийской Албании, Бухарском и Хивинском ханствах и в Западном Китае. В Бухаре и Самарканде были епископские кафедры. Тамерлан погасил очаги христианства в Албании и Туране кровью мучеников, и поклялся обратить Грузию в ислам или стереть ее с лица земли.

Грузинские сказания о Тамерлане рисуют образ человека-демона. Он родился седым, с морщинистым, как у старика лицом; во рту у него был кусок запекшейся крови. Когда мать взяла его на руки, то он укусил ее грудь, и она в испуге отдала его кормилице и больше никогда не прикасалась к своему ребенку. Как дикий зверь он жаждал человеческой крови. Путь  его к трону был усеян трупами, но он не принял титул султана, хотя владел огромной империей: ему было дороже звание эмира-полководца. Его сердце не знало жалости не только к христианам, но и к мусульманам. Однажды, когда он осадил один из мусульманских городов, то дети этого города вышли из ворот к нему навстречу с цветами и пением стихов из Корана. Но сердце этого тигра Турана было опьянено кровью как вином: он приказал своей дикой коннице растоптать детей за то, что они осмелились просить помилования своих родителей. Около крепости Закаталы, после боя, он воздвиг огромный холм из отрубленных голов убитых воинов и казненных пленников как столб, которые воздвигали древние цари в память своих побед.

Захватив Тбилиси, Тамерлан приготовил для грузин страшную месть: он повелел собрать всех детей и грудных младенцев за городом в поле, которое называлось Калотубани, так как на этом месте молотили пшеницу. Детей связали веревками, по несколько человек как снопы, и навалили  на них сверху бревна и камни. Кровь детей потекла как виноградный сок из огромного точила. На бревнах, лежащих на телах детей, Тамерлану воздвигли шатер, где он пировал со своими приближенными. Со свирепой радостью он слушал стоны умирающих детей и пронзительные вопли и крики обезумевших от горя матерей, и смотрел, как кровавое пятно, расползаясь по полю, покрывало землю Калотубани багряницей. 

Главной целью вторжения Тамерлана в Грузию было искоренение христианства, поэтому детей, убитых им в Тбилиси, можно сравнить с вифлеемскими  младенцами, умерщвленными Иродом. Вифлеемские младенцы, убитые за Христа, причислены Церковью к лику святых. Возможно, настанет время, когда детей, убитых Тамерланом за Христа, Грузинская Церковь причтет к лику святых, и будет молиться им наряду с великомучеником Або Тбилисским, мученицей Шушаник, преподобным Давидом Гареджийским, 100.000 мучениками, убитыми Джаллал-Эддином, как небесным покровителям Тбилиси.

На месте убиения детей была построена церковь, называемая Калотубанская; теперь там стоит кинотеатр. Этот кинотеатр, на фундаменте церкви, должен был знаменовать собой цивилизацию и прогресс. В начале 20-го века, на бывшем Калотубанском поле был построен военный собор, напоминавший по архитектуре Константинопольскую Агиа -Софию. В 30-ых годах собор был взорван и разрушен; священников, пытавшихся воспрепятствовать этому вандализму, расстреляли у его стен, и их кровь соединилась с кровью Калотубанских детей-мучеников.

Во время нашествий Тамерлана более половины жителей равнинной Грузии было истреблено. Люди пытались скрыться в лесах и горах, но и здесь их настигала смерть от меча и голода. Посевы были сожжены, сады и виноградники вырублены, даже неприступные горные пещеры перестали служить прибежищем. Монголы забирались на вершины гор, оттуда спускали на канатах своих воинов в корзинах, защищенных железными щитами, с прорезами для стрелков, и забрасывали  пещеры стрелами, с горящей паклей, пропитанной нефтью, так что люди задыхались от огня и дыма. Многие, спасаясь от пламени, бросались в пропасти. 

На улицах и площадях разрушенных городов лежали трупы, будто камни в ущельях после разлива рек. Некому было хоронить мертвых, как во время чумы, опустошавшей Европу. Оставшиеся в живых, бродили по обезлюдевшим городам и селам как по кладбищу, проклиная имя Тамерлана. Только тучи воронов, носившихся над холмами из трупов, на своем хриплом гортанном языке, благодарили Тамерлана за щедрую трапезу.

Во время нашествий Тамерлана приняли мученическую смерть инокини Квабтахевского монастыря. Отряд монгол окружил монастырь, где шло богослужение. Тамерлан повелел надеть на монахинь платья танцовщиц, в издевку над их иноческим одеяниям. Затем, угрожая смертью, приказал отречься от Христа и принять ислам, сбросить с себя кресты и в знак радости составить хоровод и плясать в храме, где только что совершалось богослужение. Монахини отказались изменить вере и участвовать в этой диавольской вакханалии. Тогда монголы, с обнаженными мечами, бросились на них, как на врагов во время битвы, думая устрашить их видом крови и смерти. Затем монголы заперли двери храма, где находились вместе как в одной общей могиле живые, раненные и мертвые, обложили церковь со всех сторон бревнами и сожгли, как в древности Диоклетиан сжег собор в Никомидии, в ночь под Рождество Христа.  Кровь мучениц и следы пожара остались на стенах храма до сих пор как его дивное украшение.

В Грузии был обычай: люди, приходящие в Квабтахевский монастырь, должны были снимать обувь у порога храма и входить внутрь босиком даже зимой, как знак особого почитания квабтахевских пордвижниц.

Объятый пламенем храм был похож на золотую, горящую кадильницу, а квабтахевские монахини - на фимиам, который, сгорая, восходил благоухающими струями дыма на небеса.

Рядом с монастырем течет речка, из которой монахини черпали воду. Около святых мест и могил мучеников воздух чист как после грозы, а вода приобретает особый вкус, как будто в нее опустили серебро. В Квабтахевском монастыре стены и камни веками хранят благоухание благодати.