Вопросы и ответы: О молитве

При чтении моих ответов могут возникнуть некоторые недоумения, а именно, я неоднократно упоминал, что для Иисусовой молитвы необходимо контролировать получаемую извне информацию, то есть сократить до некоторого разумного минимума информационное поле, стараться не открывать шлюзы своей памяти, чтобы не реанимировать и перерабатывать полученную в прошлом информацию, особенно негативно-эмоционального характера. И в этом же ответе я пишу о людях, которые, занимаясь сложной и ответственной деятельностью, требующей обширных знаний и концентрированного внимания, в тоже время могли достигнуть непрестанной внутренней молитвы.

Примером этого я приводил Григория, секретаря византийского синклита, который, находясь в гуще общественных и политических событий, смог овладеть Иисусовой молитвой (или Иисусова молитва овладеть его сердцем) и учение о молитве, как драгоценное наследие он передал своему сыну – учителю и апологету исихазма, святителю Григорию Паламе, которого Церковь назвала «сыном божественного света».

Иисусова молитва – заповедь, данная святыми апостолами. Она должна была звучать и в царских дворцах и в убогих хижинах, в сердце крестьянина, который обливаясь потом, работает на поле, в груди матери, кормящей своего ребенка, наполнять светом сердца монахов и звучать как таинственная песнь в тишине келии и безмолвии пустыни.
Возникает вопрос: что же делать людям, обремененным работой? Как вести себя монахам, которые в монастыре исполняют сложные и хлопотливые послушания? Надо помнить, что Господь смотрит на глубину человеческого сердца: к чему оно привязано, кому обращено, что оно ищет в этом мире. Не столько внешние заботы, обязанности и труды расхищают сердце, а страсти – тайные и явные, которые безпрестанно колеблют и мучают сердце, требуя от человека своего удовлетворения. Здесь нужны мужество и решимость для внутренней борьбы, похожей на битву без отдыха и перемирия. Те люди, которые поставили целью своей жизни стяжать Иисусову молитву, которые отсекают страстные движения, плотские привязанности, ненависть и вражду, кто покорил себя молитве, тот будет под особой защитой и промыслом Божиим.

Сенатор Григорий был доверенным лицом императора, можно сказать его другом, но в лице земного цезаря он служил Небесному Царю. Став отцом нескольких детей, он отказался от брачного соития и относился к своей супруге как сестре. Для нас неизвестно, носил он власяницу под хитоном или нет, сколько часов ночи отдавал сну, а сколько бодрствовал, но мы знаем, что где бы он ни был – во дворце или в своей комнате, превращенной в келию – везде он был один с Богом и Бог был всегда с ним. Пример Григория может показаться исключением, но, в тоже время, это реальность, которая вдохновляет нас.

Теперь обратимся к собственному опыту. Проследим за потоком своих мыслей, отдавшись как бы на их волю, словно пловец – волнам. Мы увидим, что мысли, связанные с обязанностями, как служебными, так семейными, занимают довольно незначительное место в нашем сознании. А большее место захватывают хаотичные помысли, воспоминания о встречах, прочитанное и увиденное, оценка и осуждение людей, предугадывание будущих событий, пустая и ненужная для нас информация, которая никогда не пригодится нам, но служит приманкой для темных сил, чтобы похитить наши мысли и время, изнурить нас и отнять возможность сосредоточиться на молитве. Однако исполняя работу, мы при желании можем находить перерывы, как бы паузы для того, чтобы переключить ум на молитву.

Поэтому здесь важно наше общее отношение к жизни, в частности, как мы относимся к своему труду. Гордость, ложь, зависть, рождают вереницу порочных помыслов, которые безконечно крутятся в нашем уме. Если человек будет правдив и исполнять свои обязанности добросовестно, если будет помнить о часе смерти, то сумрак его души прояснится, и большинство помыслов исчезнут.

Что касается монахов, то внутренний хаос на уровне мысли возникает, главным образом, от непослушания. В смирении – великая тишина, а в самовольстве и непослушании, в дерзости и самомнении – всегда мысленный шквал, противостояние помыслов друг другу. Гордый раздираем своими же страстями, он нигде не находит покоя, а по дерзновенному выражению одного святого, такой ропотник и в раю остался бы недовольным.
Если монах будет находиться в искреннем послушании – внутреннем и внешнем – игумену и своему духовному отцу, то при всех монастырских работах он быстро достигнет преуспеяния. Преподобный Симеон Новый Богослов пишет, что послушный монах, едва прочитав «трисвятое», уже чувствует благодать в своем сердце. Послушного инока часто и во сне посещает Иисусова молитва.

Путь к молитвенной тишине – смирение. Путь к смирению – послушание. Особенно это касается монахов. Мирянин, уклоняющийся от духовного руководства – неразумен. А монах, отвергающий послушание – безумен.