Вопросы и ответы: О внутренней жизни

Ирина! Есть различные ступени (степени) в духовной жизни. То, что может быть хорошим на одной ступени, на другой становится только терпимым, а на третьей – уже несовместимым с духовными потребностями человека. Я пишу для тех, кто считает религию главным фактором своей жизни, спасение души – целью, а богообщение через молитву – жизнью своего духа.

Для людей, включенных в духовную жизнь, мирская литература и искусство, насыщенные страстями, которые преподносится во внешне красивой и изящной форме, становятся просто неинтересными, так как не вызывают в душе ответных сопереживаний.

Я благодарен вам за ваш вопрос, так как он подсказал мне, что я должен более подробно и яснее разъяснить эту тему. Мир – прекрасное творение Божества. Даже после грехопадения праотцев, он в состоянии тления сохранил отблески первозданной красоты. К сожалению, человеческая страстность, сконцентрированная в искусстве, обожествила мир («Космос – это божество» Платон) и особенно человеческое тело.

Гейне писал: «Да, тело женщины есть песнь… Его создал Зевс, в порыве вдохновенья». У Николая Гумилева есть такие строки: «Я сам над собой надсмеялся. И сам я себя обманул. Когда я подумал, что в мире, есть кто-нибудь кроме тебя… С улыбкою древних богинь, ты держишь небесную сферу, в прозрачной, тонкой руке».

Подобное опоэтизированное и эстетизированное идолопоклонство, основанием которого служит открытый или трансформированный эротизм, вызывает вопрос: что же представляет собой тело, которое хотят из творения Божьего превратить в новое божество?

Наиболее тонкие ценители земной красоты, в конце концов приходили к пониманию всей ее условности и недостаточности для человеческого счастья и, возводя, земную красоту на степень божества затем разочаровывались не только в ней, но и в самой жизни.

Лермонтов писал: «А жизнь, как посмотришь с холодным вниманьем вокруг, такая пустая и глупая шутка». Пушкин вопрошал: «Дар напрасный, дар случайный, жизнь, зачем ты мне дана?», и находил ответ не в земной красоте, которую воспевал с такой силой, а в словах Митрополита Филарета, называя их «чистым елеем» для ран души. Блок уже в молодые годы писал: «В этом мире, в этом мире – счастья нет», а в поздний период почти повторил те же строки: «Все на свете, все на свете знают – счастья нет».

О страстной влюбленности в вещество, подверженному тлению и смерти, о языческом опьянении космосом и человеческим телом, об отдаче сердца временному, которая часто кончается разочарованием и нередко трагедией, я предостерегал в своих размышлениях о Суламите, желая, чтобы человек открыл свою душу для любви к вечно прекрасному, неувядаемому и нетленному.

Помоги вам Господи.