Вопросы и ответы: Общие вопросы

Лидия! Реалии духовного мира не могут быть переданы буквально в понятиях и категориях нашего земного бытия. Поэтому здесь употребляется язык символов, метафор, синекдох и вообще иносказаний – для того, чтобы возвысить нашу мысль от видимого к невидимому. Метафора берется не в полноте ее семантического смысла, а в каком-либо одном аспекте. Например, зима – метафорический аналог духовного холода, осень – увядание, и т.д. благоухающие цветы – действие благодати, свет – это состояние преображения. Теперь подумаем, что нас пленяет в феноменах видимого мира. Красота зимы – это огромные снежные пространства, это снежинки, подобные звездам, которые одевают землю в белое убранство, напоминающей о первозданной чистоте мира. Бушующее и мрачное море ассоциируется у нас с мощью космических сил, перед которыми человек чувствует себя малой песчинкой, но эти силы укрощены как дикие звери: волны, обрушивающиеся о берег, разбиваются на миллионы брызг и уползают, раскрыв пенящиеся пасти, снова в недра моря, и оттуда вздымаясь, бросаются на штурм береговых скал и камней. Человек зачаровано смотрит на борьбу двух исполинов – земли и моря, и в бушующем море чувствует энергии космоса и себя самого, как частицу этих стихий. Печальные картины осени навевают лирическую грусть; эта тихая грусть находит отклик в душе человека. Грусть более красива, чем смех. Через контраст увядания ярче воспринимаются и припоминаются краски жизни, и сама осень ассоциируется с покоем после трудов. Что касается выжженных степей, то мы привыкли видеть перед собой ограниченные пространства, особенно в городах, а бескрайная степь напоминает нам о бесконечности космических просторов. Но подумайте над следующим: обитатели рая и ада будут не только видеть картины этих новых реалий, но они будут жить и существовать в них; более того, эти реалии будут пронизывать их бытие и их существо. У вас поэтическое восприятие природы, вы любуетесь ей, но, в тоже время, вы соприкасаетесь с ней через тонкие ассоциации и ассонансы. Эти картины – прикосновение к струнам, которые скрыты в глубине вашего сердца, и вас пленяет звучание этих струн. А теперь представьте другое, что картины, о которых вы говорили с восхищением, вдруг бы превратились для вас в реальность и переживание сменилось бы действительностью. Если бы вы были оставлены среди снегов зимы одни, вряд ли вы бы любовались ее красотой, замерзая от холода. Если бы вы плыли на корабле во время бури, когда волны кидали бы его как щепку из стороны в сторону, тогда вы не восхищались бы волнами моря, а, скорее всего, испытывали бы только ужас, как перед чудовищем, которое вот-вот поглотит вас. Если бы вам предстояло пройти через выжженные казахстанские степи, да еще под лучами солнца, то вы, скорее всего, воскликнули: "Как ужасен это мертвы простор и раскаленный песок, хуже, чем северная тундра. Неужели не будет конца этой степи". Поэтические переживания – это душевные переживания, а так как все душевное ограничено, они требуют разнообразия. Но эти картины не могут наполнить бездну человеческого сердца. Я видел поэтически одаренных людей, с тонким, эстетическим восприятием мира, и, в тоже время, нравственно глубоко испорченными и опущенными; их изысканный эстетизм каким-то странным образом соединялся с цинизмом и отвратительными пороками. Можно сказать, что они искали красоту в царстве смерти. Духовная красота отличается от душевной; здесь объект и субъект реально соприкасаются друг с другом. Она открывается человеку не дистанционно, как картина, а через его самого, точнее, через благодать Божию, соединяющуюся неслиянно с душой. Это живая, действующая, совершающая красота, которая преображает саму душу человека и делает ее прекрасной. Призываю на вас Божие благословение.