Вопросы и ответы: Общие вопросы
[18/12/2005] Татьяна спрашивает:
о. Рафаил, я недавно обращалась к Вам по поводу литературы по богословию иконы. Вы справедливо поправили меня, сказав о том, что "богословия иконы не существует...".Я думаю, потому что икона сама - богословие. Поэтому я неверно сформулировала и свой вопрос в прошлый раз.
1. Святые отцы (и литература), которые бы развивали не богословие иконы, а богословие образа ( м.б. исходя из родов образов, как о них говорит Иоанн Дамаскин).
2. А также кто развивал тему иконы как богословия, богомыслия, молитвы перед иконой и "через" икону, связь ее с умным деланием.
Поясню, что у меня нет богословского образования, но есть историческое, диплом был по Иоанну дамаскину, сейчас двенадцатый год изучаю иконопись.
Спасибо за любой ответ и помощь.
Архимандрит Рафаил отвечает:
Татиана! 1. Из святых отцов хотел бы указать вам на священномученика Дионисия Ареопагита, особенно на его книгу «О небесной иерархии», а также на творения преподобного Максима Исповедника; затем, на преподобного Феодора Студита. Древние отцы имели дар созерцательного богословия, не богословия молитвы, а богословия через молитву. Философия служила для них средством интерпретации духовного видения. К сожалению, интеллект у современного человека расщеплен; монахи не могут поделиться своим опытом через философские категории, а философы пишут без углубленного внутреннего опыта, а по своим представлениям, сравнениям и выводам, поэтому оказываются в противоречии с духовной реалией.
2.Я затрудняюсь вам кого-либо посоветовать. Что касается умного делания, как я понимаю, вы подразумеваете здесь Иисусову молитву. Она представляет собой особый вид молитвенного делания, которое непосредственно с иконой не связано. Здесь более глубокий, чем икона, пласт изучения, а именно, природа человеческого слова и имя – как образ. Об этом много писал Лосев, но показал только одно – свою собственную эрудицию; если можно выразиться: он так много сказал, что – ничего не сказал. . В невообразимой эклектике Лосева преобладает все-таки пифагорейско-платоническое отношение к числу и слову. Эту тенденцию он робко отстаивал в имяславских спорах. Природа слова уходит в природу человека, как образа Божьего. Если у вас возникнет какой нибудь конкретный вопрос по своей теме, который вы сформулируете точно, то я постараюсь ответить на него.
|